Грозовой фронт

– Чувствуешь? – Он коснулся его плечом. – В этом месте лучше всего ощущаешь магию.

– Поэтому ты сбежал сюда?

– Поэтому я нужен здесь именно сейчас, – размеренно отозвался Варий и вдруг спросил: – Ты хоть немного спал этой ночью?

Алекс сам бы хотел это знать. Спал ли он, заботливо устроенный на тёплом матрасе в одном из домов, или беспрерывно бредил, снова и снова видя всех погибших на корабле. Будто они приходили к нему – мёртвые, увечные, сгоревшие в демоническом огне. Истлевшие, они на глазах рассыпались в прах, но до последнего держали в руках клинки, готовые сражаться за него…

Неужели Варий думает, это так просто: перестать думать, просто жить дальше, говорить, учиться или что ещё он от него ждёт?

Не хотелось ничего говорить. Светало. Медленно занимался рассвет в горах, словно ушедшая за горизонт луна утянула ночную темноту, и теперь небесный отлив обнажает высокие каменные склоны.

Тропа внизу, усыпанная щебнем и отороченная засохшими ветвями, вела к храму, врезанному в скалы так, будто сама природа вылепила его продолжением горы. Вчерашний туман рассеялся, уступив холодному ветру, и теперь монастырь поражал своим размахом. Он раскинулся ввысь и спускался ступенями до укрытого глубокой тенью ущелья. Казалось, Алекс не видел и десятой его части, когда добрался сюда вчера. Теперь не вызывало сомнений, что возвели его действительно маги – только им под силу было устроить нечто подобное.

– Это лишь остатки священного города Сеттеръянг, лежавшего прежде в этой долине, – заговорил Варий, чуть сощурив левый глаз и глядя на восходящее солнце. – Когда-то это был тайный город Ордена, место паломничества и посвящения всех дарханов и хранилище священных книг.

– Сеттеръянг, – медленно повторил Алекс и перевёл с даори: – Место богов?

Варий кивнул и вытянул чуть вперёд ногу.

– Есть легенда, согласно которой Теоген, путешествуя по Итену, заночевал в пещере одной из гор. И именно здесь на него снизошло то видение, после которого он записал слова Четырёх в первой книге. Позже её прозвали Кетури.

– Да, знаю. Когда-то я искал её следы или копии текстов. Кое-что нашёл…

– Долго же тебя мотало, – рассмеялся вдруг Варий, – а ведь оно всегда было рядом с тобой. Это место остальные маги посчитали святым и основали храм. Вон там, далеко, – мотнул он головой в сторону самой гигантской горы в паре миль отсюда, но сейчас там не узнать было и очертаний какого-то строения. – Но со временем здания начали разрушаться, а земля, на которой трудились монахи, давала скупые всходы. И тогда они обратились с молитвами к Четырём, попросили указать им более благодатное место для возведения храма. Они выпустили четырёх журавлей, которые начали кружить над этим самым местом.

Послышался долгий звон гонга, не такой оглушительный, как в церквях Покровителя, а пробирающий. Будто он сливается воедино с окружающим миром и вплетается в звуки вокруг, тихо вибрирует где-то в районе живота и горла.

– Начинается утренняя практика. Думаю, тебе самое время побыть с нами сейчас. – Варий поднялся. – Просто останься и прислушайся. И что-нибудь, да поймёшь. Тебе надо очистить свой разум.

Очистить разум, ну надо же…

Такие же Посвящаемые, как Алекс, поднялись на склон. Вчерашняя девчонка Дария даже улыбнулась Алексу с хитрым видом, зная о странном чужаке чуть больше других.

Он же остался сидеть на краю каменных ступеней, толком не понимая, что от него хотят. Что именно за утренняя практика и нужна ли она ему. Послушники закрыли глаза, и воцарилась тишина. Все уселись, сложив ноги крест-накрест и повернувшись в одну сторону. Ещё досадуя на уклончивость Вария и то, как бессмысленно уходит время, Алекс продолжал сидеть, положив руки на согнутые в коленях ноги, и ждал неведомо чего.

Спустя время кто-то из учеников переливчато запел. Голос зазвучал размеренно и звонко. Это были слова на даори, слова молитвы Четырём, сакральные имена богов. Теанас – так называли подобные напевы. Что-то о них он читал в книге, и что-то похожее само срывалось с губ, когда магия обретала над ним контроль, щекотала кончики пальцев, горела в груди. Но сейчас все чувства молчали, только по-прежнему кружилась голова.

Шли минуты, сплетались юные голоса и звучали всё сильнее. Алекс, поначалу скептически хмурившийся, в какой-то момент ощутил, что слова постепенно начали сливаться с мелодией восходящего солнца, криками птиц и шёпотом ветра. Словно и эти напевы были созданы природой в миг своего творения.

Но спустя некоторое время пение кончилось. Наступившая тишина так же гармонично легла в русло этого утра, в котором солнце уже поднялось по небосклону и нагрело землю. Однако все продолжали сидеть ровно в тех же позах, что и час назад. Алекс встряхнулся и тоскливо оглянулся: Вария не видать.

Что он хочет от него? Чтобы Алекс тоже сидел и повторял молитвы, пытаясь ни о чём не думать? Ни о прошлом, ни о будущем. Алекс медленно вдохнул и так же медленно выдохнул. И ещё. Пересел так же, как сидели ученики, и вслушался в тишину.

Тишина молчала.