Грозовой фронт

Замерев на мгновение, Варий повторил тот жест с касанием ладонью сердца, как приветствовали Алекса все жители монастыря. Солнце заходило за спиной мастера. Вчерашний туман исчез без следа, небо стремительно меняло цвет: разливалось багряно-оранжевым и уходило в пугающую глубину.

– Закат и рассвет – то время в течение дня, когда мир особенно тонкий, – произнёс вдруг Варий. – Многие в эти минуты чувствуют нечто, тревожащее душу. Ярче ощущается связь с миром.

– Эта связь с миром… она меня пугает.

Он сходит с ума или земля и впрямь дрожит сейчас? Алекс стоял на вершине горы, чувствуя себя на палубе корабля в самом начале шторма, когда волны ещё не набрали силу и только грозятся, кидаясь на покатые бока корпуса. Песок принялся медленно сыпаться с вершины, подхватываемый ветром, а валуны мелко задрожали от качки.

Утром Варий говорил об этом месте, где лучше чувствуешь магию.

Сейчас Алекс чувствовал её сполна – она яростна и столь сильна, что стереть эти горы для неё, как разломать песочный замок. И она хочет разрушить всё ветхое, нежизнеспособное – то, что мешает ветру реветь на просторе. Мешает ему жить.

Что-то происходит. Что-то, что не поддаётся больше контролю. Может, он зря пришёл сюда? Может, сейчас весь священный город рассыплется на части, как «Ясный», разбитый вдребезги бурей?

– Ты пытаешься закрыться, возвести нерушимые границы между сознанием и окружающим, – повысил голос, чтобы стать громче ветра, Варий. – И вместе с тем твоя сила не признает несвободу, это как пытаться запереть стихию в тесную клеть…

Варий поднялся и встал перед Алексом, не обращая внимания на сильные порывы, что вовсю трепали одежду.

– Долгие годы я справлялся с этим, что изменилось? – глухо спросил Алекс, пытаясь остановить кружение мира. – Что?!

– Я чувствую две противоборствующие силы, что разрушают тебя изнутри. Но трудности, посланные богами, – ступени, по которым мы поднимаемся и растём. Преодолеешь это – и поймёшь.

Преодолеть?! Но как, демоны его подери? Как, если эта сводящая с ума магия отнимает всё, часть за частью, лишает рук, ног, присваивает себе и использует, чтобы обрушиться всей мощью. Как только жил с этим Эрик, с таким оголённым чувством всего вокруг, без кожи, принимая как данность?

– Что мне делать?!

Дрожь под ногами стала ощутимой настолько, что не давала сосредоточиться, собрать себя. Грохот прокатился над горами в унисон ревущему ветру. Алекс на миг обернулся – и с ужасом увидел, как часть горы медленно, прямо на глазах начала оседать, обрастая клубами поднятой каменной пыли. Огромный разлом молнией пронзил землю рядом, в провал посыпались камни с вершин.

Варий тоже пошатнулся. Это не бред. Это происходит на самом деле.

Это он несёт смерть! Он умрёт сам и погубит всех здесь, снова… или справится с этим! Он должен справиться с этим!

– Ты должен сломать стены, – сказал Варий так, как будто не прямо сейчас стирается с лица земли весь монастырь.

Сломать стены! Это было физически невыносимо, признать, что он в самом деле ничего не знает о мире. Принять мир и принять себя – целиком, отдаться на волю свободного ветра, что яростно трепал одежду, позволить силе, дремавшей в крови, растечься по венам, позволить сознанию отрешиться от происходящего. Отказаться от самого себя.

Как шагнуть в обрыв, зная, что тебя там ждёт свободное падение и смерть скалится острыми зубцами камней. Шагнуть, не веря, что можешь лететь.

– Дай руки!

Алекс развернул ладони, а Варий положил свои сверху. Его руки были горячи, словно в центре ладоней полыхает собственный огонь.

Они стояли на краю мира и пропасти, а вокруг закручивалась воронка, стирая грани действительности. Ветер, камни, небосвод с потоком облаков. Пыль и песок. Варий говорил на даори то, что прежде Алекс не слышал. Слова звучали так глубоко и ясно, что Алекс не сомневался: они проходят прямо через сердце, меняют его ритм, разжигают лавой кровь, что бежит по венам.

Но Варий будто передал часть своей веры и тепла, и под кожей закололо непреодолимое желание сделать этот шаг.

Уже ничего не исправить. Брат. Безумие. «Ясный», команда, Мейк. Всё уже произошло. Пора принять это и преодолеть эту ступень. Шагнуть – не вниз, вверх!

Ветер безумно взревел, когда ещё одна гора рухнула вниз, рассыпаясь тысячей обломков, хороня под собой всё прежнее, весь монастырь. И то место, на котором они стояли с Варием, принялось с ужасающим рёвом оседать вниз. Это не остановить.

Это не надо останавливать. Алекс остался один на самой вершине последней горы. Мир замер на миг в шатком равновесии… Алекс сделал вдох и раскинул руки, больше не чувствуя под ногами опоры. И рухнул в свободное падение, запрокинув голову. Запрокинул так сильно, что видел только бесконечную линию горизонта и небо, что неслось ему навстречу. Утонул в этом небе.

Солнце ослепило глаза, Алекс зажмурился и почувствовал, как сознание ещё пыталось удержаться в хрупких границах, но сокрушающим потоком его снесло в неизвестность. Ничего не осталось.