Грозовой перевал

– Да я не о Нелли, – ответил Джозеф, – из-за Нелли я бы не стал уходить, хоть она и злая негодница. Нелли, слава Богу, ни у кого не может украсть душу! Она никогда не была так красива, чтоб на нее глядели, глаз не сводя. Я об этой богомерзкой распутнице, которая околдовала нашего мальчика своими наглыми глазами и бесстыжей повадкой до того, что он… Нет, у меня сердце разрывается! Позабыв все, что я для него сделал, как для него старался, он пошел и вырыл лучшие смородинные кусты в саду! – И тут старик разохался без удержу, сокрушаясь о горьких своих обидах и неблагодарности юного Эрншо, вступившего на гибельный путь.

– Дурень пьян? – спросил Хитклиф. – Гэртон, ведь он винит тебя?

– Да, я выдернул два-три кустика, – ответил юноша, – но я собирался высадить их в другом месте.

– А зачем тебе понадобилось их пересаживать? – сказал хозяин.

Кэтрин вздумалось вмешаться в разговор.

– Мы захотели посадить там цветы, – крикнула она. – Вся вина на мне, потому что это я его попросила.

– А вам-то какой дьявол позволил тронуть тут хоть палку? – спросил ее свекор в сильном удивлении. – И кто приказывал тебе, Гэртон, слушаться ее? – добавил он, обратившись к юноше.

Тот молчал, как немой; за него ответила двоюродная сестра:

– Вы же не откажете мне в нескольких ярдах земли для цветника, когда сами забрали всю мою землю!

– Твою землю, наглая девчонка? У тебя ее никогда не было, – сказал Хитклиф.

– И мои деньги, – добавила она, смело встретив его гневный взгляд и надкусив корку хлеба – остаток своего завтрака.

– Молчать! – вскричал он. – Доедай – и вон отсюда!

– И землю Гэртона и его деньги, – продолжала безрассудная упрямица. – Мы с Гэртоном теперь друзья, и я все ему о вас расскажу!

Хозяин, казалось, смутился: он побелел и встал, глядя на нее неотрывно взглядом смертельной ненависти.

– Если вы меня ударите, Гэртон ударит вас, – сказала она, – так что лучше вам сесть.

– Если Гэртон не выпроводит тебя из комнаты, я его одним ударом отправлю в ад, – прогремел Хитклиф. – Проклятая ведьма! Ты посмела заявить, что поднимешь его на меня? Вон ее отсюда! Слышишь? Вышвырнуть ее на кухню!.. Я ее убью, Эллен Дин, если ты позволишь ей попасться мне хоть раз на глаза!

Гэртон шепотом уговаривал Кэти уйти.

– Тащи ее прочь! – яростно крикнул хозяин. – Ты еще тут стоишь и разговариваешь? – И он подошел, чтобы самому выполнить свой приказ.

– Больше он не станет, злой человек, подчиняться вам, – сказала Кэтрин. – И скоро он будет так же ненавидеть вас, как я.

– Тише, не надо! – забормотал с укоризной юноша. – Я не хочу слышать, как вы с ним так разговариваете. Довольно!

– Но вы не позволите ему бить меня?! – вскричала она.

– Уходите, – прошептал он серьезно.

Было уже поздно. Хитклиф схватил ее.

– Нет, ты уходи! – сказал он Гэртону. – Ведьма окаянная! Она раздразнила меня – и в такую минуту, когда это для меня нестерпимо. Я раз и навсегда заставлю ее раскаяться!

Он запустил руку в ее волосы. Эрншо пробовал высвободить их, убеждая хозяина не бить ее на этот раз. Черные глаза Хитклифа пылали – казалось, он готов был разорвать Кэтрин на куски; я собралась с духом, хотела прийти к ней на выручку, как вдруг его пальцы разжались. Теперь он ее держал уже не за волосы, а за руку у плеча и напряженно смотрел ей в лицо. Потом прикрыл ладонью ее глаза, минуту стоял, словно стараясь прийти в себя, и, снова повернувшись к Кэтрин, сказал с напускным спокойствием:

– Учитесь вести себя так, чтоб не приводить меня в бешенство, или когда-нибудь я в самом деле убью вас! Ступайте с миссис Дин и сидите с ней. И смотрите – чтоб никто, кроме нее, не слышал ваших дерзостей. Что же касается Гэртона Эрнш о, то, если я увижу, что он слушает вас, я его отошлю, и пусть ищет, где заработать свой хлеб. Ваша любовь сделает его отверженцем и нищим… Нелли, уберите ее, и оставьте меня, все вы! Оставьте меня!

Я увела свою молодую госпожу: она была слишком рада, что дешево отделалась, и не стала противиться. Остальные последовали за нами, а мистер Хитклиф до самого обеда сидел в столовой один. Я присоветовала Кэтрин пообедать наверху; но, как только он заметил, что ее место пустует, он послал меня за ней. Он не говорил ни с кем из нас, ел очень мало и сразу после обеда ушел, предупредив, что не вернется до вечера.