Грубиян

— А без неё мой подарок на день рождения не возможен, — всё так же загадочно улыбается парень.

Вот теперь я совершенно сбита с толку… Какое отношение свадьба имеет к основному подарку, который так хочет получить от меня мой СуперМакс? Здесь что-то не сходится. Разве предложение — не тот самый подарок, который он хотел?

— Что ты задумал? — спрашиваю в лоб.

Макс берёт в руки мою правую, на которой кольцо, и нежно целует безымянный палец.

— Скоро узнаешь.

От его голоса по телу бежит табун мурашек, а мозг лихорадочно пытается подобрать возможные варианты, но ничего путного так и не приходит в голову.

Прежде чем разблокировать дверь, Макс смотрит на меня таким взглядом, что единственное моё желание сейчас — растечься жаркой лужицей на коврике в его машине.

— Кстати, раз уж мы женаты, нет необходимости блокировать каждый раз двери, — глухо бормочу я.

Парень довольно скалится.

— А мне нравится смотреть, как ты испуганно вздрагиваешь каждый раз, как раздаётся этот щелчок.

Мои губы сами собой растягиваются в улыбке.

— Это не честно. У меня не получается застать тебя врасплох.

Макс подаётся вперёд, и его губы замирают в миллиметре от моих.

— Зато у тебя неплохо получается сводить меня с ума.

Это просто невыносимая пытка, поэтому я сама сокращаю расстояние и впиваюсь в его губы: вот сейчас я была бы очень даже не против прогулять пары.

Вновь резкий стук по капоту; поворачиваю голову и натыкаюсь на улыбающиеся взгляды друзей Макса.

— Они знают, где мы были? — спрашиваю.

Макс качает головой.

— Только Кир.

Мы выходим из машины, и Макс обнимает меня за талию.

— Где это вы были, друзья-товарищи, что ваши физиономии так довольно светятся? — словно он не в курсе, спрашивает Кирилл.

Соколовский берёт своей правой рукой мою правую руку и демонстрирует всем наши кольца.

Брови парней настолько высоко взлетают вверх, что я начинаю переживать, чтобы их глаза не покинули черепную коробку. Только Ксения, кажется, приятно удивлена.

— Вот молодец, Максим, не тянул лямку, как некоторые… — притворно ворчит девушка, хотя этот наигранно недовольный тон никак не вяжется с её улыбающимися глазами.

— Не понял? — хмурится Кирилл и поворачивает жену к себе лицом. — Это кто лямку тянул? Да я вообще не собирался жениться на ком бы то ни было, так что считай, тебе повезло!

Парни начинают потихоньку отмирать.

— Ну, ты и свинтус! — кривится Костя. — Тоже мне, друг называется… Как ты мог нас на роспись не позвать?

— Да ну нахрен! — одновременно с ним восклицает Лёша и закатывает глаза к небу.

— Ну вот, а я-то побухать надеялся… — ворчит Егор.

— Куда тебе бухать, Ёжик, — смеётся Макс. — Твоя Оля и так на тебя как на врага народа смотрит!

Егор что-то пробурчал и отвернулся, а я незаметно пихнула Макса локтем под рёбра: разве можно так друзей изводить? Бедный Егор и так хмурый ходит, а Макс ему соль на рану сыпет…

Внезапно у мужа — я, наверно, никогда к этому не привыкну — вибрирует телефон в кармане.

— Я успел где-то накосячить? — с улыбкой спрашивает он, едва подняв трубку.

Кто-то на том конце провода ему отвечает, и по мере монолога Макс всё больше звереет.

— И какого хера ей надо? Скажи, пусть катится в ад, а если не знает дороги — я устрою ей охренительную поездку! — Пару секунд молчит, выслушивая очередной ответ. — Да мне похуй, что она одумалась! Она никогда не была мне матерью! Ты — моя мать, а эту суку я не знаю и знать не хочу! — Снова молчание. — Хорошо, я понял.

Судя по тому, как Макс сжимает одной рукой телефон, а второй — мою талию, настроение у него сейчас, мягко говоря, аховое.

— Это то, о чём я думаю? — спрашивает Кирилл.

Макс мрачно кивает, а я морщусь от боли.

— Макс, ты делаешь своей жене больно, — опережает мой протест Костя.

Соколовский будто приходит в себя: разжимает руку и виновато целует меня висок.

— Прости, детка.

Меня начинает слегка потряхивать от эмоций.

— Ты в порядке? — спрашиваю.

Он качает головой.

Могла бы не спрашивать.

На последнюю пару мы расходимся в гробовом молчании; даже Лёша, который обычно без умолку болтает, молчал, словно набрал в рот воды. Очевидно, у Макса с мамой ситуация ещё хуже, чем он описывал, и я предполагала.

За собственными мыслями совершенно не заметила, как добралась до своей аудитории; да и любопытно-уважающие взгляды заметила только, когда прозвенел звонок, выведший меня из раздумий. Скажу сразу, что к такому количеству внимания не были готовы ни я, ни моя психика; причём, смотрели не столько на меня, сколько на кольцо у меня на пальце. Взгляд случайно скользнул по лицу Алисы, которая сидела с таким убитым видом, словно только что семерых схоронила. Зато теперь я знаю, как именно истинная выглядит обречённость.

— Нина? — спрашивает Лиля Сорокина — одна из немногих девушек в моей группе, которая более-менее лояльно относилась ко мне. — Ты вышла замуж? Когда? Утром я вроде кольца не видела… И за кого, если не секрет?

Я хмурюсь на автомате: неужели в универе остались ещё люди, которые не знают о том, что я с Максом?