Грудь в крестах

Постепенно картина вырисовывается. Арно, стоявшего на фишке, закололи. Длинным узким ножом. Не профессионально, он еще жив, но протянет, скорее всего, не долго. Засадили сверху за ключицу. И нож — вот он валяется. С этого, пожалуй, началось. А потом… потом нам снова повезло, как покойникам. Хумос, оболтус эдакий, вышел до ветру. И увидев лежащего часового и какую-то возню во дворе — не долго думая, шарахнул туда гранату. Потому что винтовку он, конечно же, оставил в избе. Тупое животное. Но так или иначе, не растерялся, и поприветствовал гостей, чем было. Тут все и началось уже по-взрослому. Меня это взрыв разбудил, как, впрочем, и остальных. Но я еще некоторое время в себя приходил, все же вымотало меня все это, до полной неадеквашки. А парни-то молодцы. Спросонья похватали ружья, и давай прицельно стрелять куда попало. Тут уже и я присоединился. Точнее, попытался. Аккурат в это время Хумос, уже выдернувший шнур у второй гранаты, словил пулю в грудь, и гранату выронил. Себе под ноги. Сообразил заорать, и ломанулся в сени, где сыграл с командиром в «слона». Ну а дальше все и кончилось. Три тела — один под забором, двое висят на заборе, больше никого, выбитые окна, и никаких следов. По всему — нападение партизан. Потому как, когда подтащили всех троих — ни малейших признаков военщины. Гражданская одежда, хотя и удобная, вроде охотничьей — жилеты, арафатки темные, брижди в сапоги. Ружья — здрасьте, приехали — у одного вообще убогая шомполка двуствольная, у второго карабин типа того, с которого я волков стрелял. Третий, которого Хумос во дворе у самого забора гранатой уложил — и вовсе со здоровенным тесаком, у остальных на поясе такие же. Убого совсем. Но у каждого — самодельная граната. Деревянная баклага с порохом и фитилем. Да, не пойди Хумос посцать — несладко бы нам пришлось. Даже одна такая бомба, внутрь кинутая — нас бы всех переглушила. А следующие — точно бы контузили. После чего нас не то что тесаками резать — нашими же портянками удавить можно было бы, как щенков беспомощных. Так, вырисовывается понемногу. А как же они Арно завалили? Внутрь они толком пролезть не успели, кинуть нож — не попасть под таким углом, разве бы нагнулся часовой, да и вытащить он не смог бы наверное, а нож — вот он, валяется. Арно Бруно уже бинтует, что-то причитая, только бестолку, по-моему. Хотя еще жив.

— Не ворочай его! — прикрикнул на доброхота — Пусть лежит, дольше проживет. Шевельнешь — и все. Он не жилец, оставь…Ну-ка, а это что?

Затоптано все, но разогнав всех, убеждаюсь — не показалось. Осколки глиняной кружки, маленького стаканчика такого. С остатками молока. Таааак.

— А ну, Боря, Коля — со мной! Коля, сбегай, с дома масляную лампу принеси, там над притолокой на полке есть! Остальные — охранять! — поднял с земли окровавленный нож, присмотрелся. Самоделка, причем дрянная. Но длинный очень. Таким, наверное, скотину колоть хорошо. А-ну, ка, девушки…

… Место, где хранилась эта швайка, нашлось быстро. В бревне, на уровне глаз, прямо напротив входа в хлев. Истыкано бревно все. Вытер о солому арнову кровь, и примерил — точно, тут он и был. Ну, что ж, все ясно.

— Выводи их — махнул парням.

Арно был еще жив, когда я выстроил во дворе всех домочадцев, кроме валявшегося в беспамятстве хозяина. Поставил на плаху лампу — света не много, приказал шагнуть всем ближе.

— Дружище, ты слышишь? Говорить не надо, просто моргни, если да — и Арно моргнул — Тихо, тихо, не дергайся! Ты уж прости, врать не стану — не жилец ты. Я уж понял, как они тебя взяли, так что ты сам, братец, виноват. Косяк, братец. Ты только вот что — укажи-ка, кто из них? Хорошо? Моргни… ага. Так. Малых не берем? Ага… так… Эта?…Эта?…Этот? Точно нет?…Эта?… Эта?! В сторону ее, сучку! Так, она одна была? Ясно… ну, ладно… спасибо, братец. Уж извини, если что. Чем тебе помочь, и не знаю… Разве что — покурить? Эй, кто там, курить ему дай!

Засуетились все, забегали, вскоре раскуренную трубку ткнули в уголок рта Арно, Бруно поддерживал ему голову. Арно судорожно затянулся, кашлянул, и затих. Готов. Бруно опустил голову умершего, убрав трубку. Из полуоткрытого рта Арно вытекла на щеку струйка крови, и вышел табачный дым. Все, минус второй. Ну, что же. Оглядел жмущихся в кучу домочадцев. Будем виселицца. Виселицца будет стоять на площади…

* * *

И вот, смотрю я на всю эту согнанную быдломассу, и мечтаю об ранцевом огнемете. Хотя бы самодельным, которым я в детстве соседу сарай спалил. Ну или даже такой, как у штурмовиков. Мне бы хватило. Жаль, нету канистрочки…

Но ничего. Обойдемся и так. Вы, суки, за все ответите. Приступим.