Грудное вскармливание. Настольная книга немецких молодых мам

Негативное возбуждение и эмоциональные кризисы, стресс, страх, неуверенность, стыд, боль, неосознаваемые двойственные чувства или недостаточная вера в себя могут нарушить этот слаженно действующий механизм, а именно подавить секрецию окситоцина. Тогда млечные пузырьки перестают сокращаться, и ребенок не получает скопившееся в груди молоко. Правда, у некоторых матерей рефлекс работает как часы, невзирая ни на какие внешние обстоятельства.

Если рефлекс расхода молока подавлен, ты можешь ощутить это, слегка надавив на молочную железу.

Рефлекс расхода молока необходим для того, чтобы ребенок получал нужное ему количество молока (ибо без этого рефлекса не образуется полноценное молоко), к тому же богатого жиром и калориями. Поэтому надо во время кормления держать ребенка у груди достаточно долго.

Если ребенка во время кормления отнимают от груди слишком быстро, например из страха повредить сосок, то ребенок получает недостаточно питательного молока и остается голодным, но грудь при этом еще полна – и начинает развертываться каскад неприятностей. Здесь могут играть роль ошибки при прикладывании ребенка к груди. Нарушение прибавки в весе (см. раздел «Ребенок не прибавляет в весе» в главе 13) и колика могут быть обусловлены недостаточностью рефлекса расхода молока.

Признаки того, что ребенок получает много разбавленного молока и недополучает калорийного жирного молока, могут заключаться в следующем.

Ребенок:

• выделяет в течение дня или недели зеленоватый жидкий кал (такое, правда, может быть и следствием инфекционного заболевания);

• беспокойно ведет себя во время кормлений или между ними (может наблюдаться вспучивание живота);

• плохо прибавляет в весе (170–330 г в неделю в течение первых нескольких недель).

Как понять, работает рефлекс расхода молока или нет? В начале кормления ребенок сосет суетливо и хаотично. Координация сосания не установилась. Когда включается рефлекс расхода молока, сосание становится ритмичным, паузы между дыхательными движениями удлиняются, тельце ребенка немного расслабляется. По движениям гортани ребенка видно, что он глотает молоко. Если рефлекс расхода молока не включается, то существуют способы его стимуляции, описанные дальше и в главе 3.

Влияние внешних условий на рефлекс расхода молока

Когда я в 1970-х годах начала заниматься вопросами грудного вскармливания, у нас в Германии, в отличие от США, никто и понятия не имел о «Let-Down-Reflex» (так называется по-английски рефлекс расхода молока). В те времена ни врачи, ни патронажные сестры в нашей стране не догадывались о связи рефлекса расхода молока и успешного грудного вскармливания и уж точно ничего не знали о том, что могло помешать беспрепятственному току молока. Так что нет ничего удивительного в том, что в самую критическую фазу кормления грудью, а именно в первые дни после родов, матери не получали никакой поддержки, а наоборот, слышали такие фразы, которые – по неосторожности и по недомыслию – могли лишь помешать полноценной секреции и выделению молока:

«Всего каких-то пара грамм!»

«С такой малостью нечего и начинать!»

«Вашего молока ребенку не хватит!»

«Вы бы сами стали пить из пустой чашки?»

Самую тяжелую работу ребенку приходится выполнять в начале кормления, до того как включается рефлекс расхода молока. После этого сосание не требует больших усилий, и ребенок, не напрягаясь, наслаждается обедом.

Обычай делать подобные замечания, которые подрывали уверенность юных матерей в себе и подавляли рефлекс расхода молока, к сожалению, еще не до конца вымер. Какое воздействие на мать могли оказать подобные комментарии, хорошо видно из следующей цитаты, относящейся к временам, когда детей взвешивали после кормления:

«В клинике меня приняли хорошо, если не считать медсестер отделения, которые самоуверенно утверждали: “Или у мамы есть молоко, или его нет!” У меня количество молока было разным, в зависимости от того, какая сестра приносила мне ребенка. “Всего 20 грамм!” – говорила одна сестра, вскинув брови. “Сокровище мое, она высосала 60 грамм!” – радовалась другая, всегда дарившая мне солнце, за что я была готова ее обнять».