Читаем Группа крови. Мне приснилось, миром правит любовь полностью

Троллейбус, который…

<p>Камчатка</p>

О, это странное место — Камчатка!

О, это сладкое слово — Камчатка!

Но на этой земле я не вижу тебя,

Я не вижу твоих кораблей,

Я не вижу реки, я не вижу моста,

Я пытаюсь найти лошадей.

О, это странное место — Камчатка!

О, это сладкое слово — Камчатка!

Я нашел здесь руду, я нашел здесь любовь.

Я пытаюсь забыть, забываю и вновь

Вспоминаю собаку — она как звезда.

Я, наверно, сюда не вернусь никогда.

О, это странное место — Камчатка!

О, это сладкое слово — Камчатка!

Я не вижу здесь их, я не вижу здесь нас.

Я искал здесь вино, а нашел третий глаз.

Мои руки из дуба, голова из свинца;

Я не знаю, смогу ли допеть до конца…

Ну и пусть!

<p>Транквилизатор</p>

Я выхожу из парадной, раскрываю свой зонт;

Я выхожу под поток атмосферных осадков.

Я понимаю, что это капризы природы;

Мне даже нравится чем-то эта погода.

У-у, транквилизатор…

Метеоролог сказал, дождь будет недолго.

Я разобрал весь приемник,

как опытный практик.

Ты понимаешь, что мне было трудно

сдержаться,

Мне также нравится, это такой мой характер.

У-у, транквилизатор…

Я начинаю свой путь к остановке трамвая;

Я закрываю свой зонт, я экспериментатор.

Вот проезжает трамвай, вот гремит, удаляясь;

Я направляюсь домой, я улыбаюсь.

У-у, транквилизатор…

Камни врезаются в окна, как молнии Индры.

Я нахожу это дело довольно забавным.

Ты понимаешь, что мне было нужно развлечься, —

Мне надо чем-то лечить душевные травмы.

У-у, транквилизатор…

<p>Я иду по улице</p>

Я иду по улице в зеленом пиджаке.

Мне нравятся мои ботинки,

А еще красивый галстук у меня.

Я гладил брюки два часа,

В парикмахерской сидел с утра.

И вот иду я по улице один.

Я по улице иду, я по улице один.

У моего приятеля есть новые пластинки,

И я зайду в кафе и выпью чашку кофе,

А потом пойду к нему.

И в зеркалах витрин я так похож на Бадди Холли…

Папа скоро даст свою машину покататься мне.

Иду я по улице один.

Я по улице иду, я по улице один.

<p><strong>Дождь для нас</strong></p>

В моем доме не видно стены,

В моем небе не видно Луны.

Я слеп, но я вижу тебя;

Я глух, но я слышу тебя.

Я не сплю, но я вижу сны.

Здесь нет моей вины.

Я нем, но ты слышишь меня,

И этим мы сильны.

И снова приходит ночь,

Я пьян, но я слышу дождь.

Дождь для нас.

Квартира пуста, но мы здесь.

Здесь мало что есть, но мы есть.

Дождь для нас.

Ты видишь мою звезду,

Ты веришь, что я пойду,

Я слеп, я не вижу звезд;

Я пьян, но я помню свой пост.

Ты смотришь на Млечный Путь.

Я ночь, а ты утра суть;

Я сон, я миф, я не видим тебе.

Я слеп, но я вижу свет.

<p><strong>Пора</strong></p>

Чтение книг — полезная вещь,

Но опасная, как динамит.

Я не помню, сколько мне было лет,

Когда я принял это на вид.

Мне скучно смотреть сегодня кино —

Кино уже было вчера, —

И как каждый день ждет свою ночь,

Я жду свое слово «пора».

Пора открывать двери,

Пора зажигать свет,

Пора уходить прочь,

Пора…

Я не знаю, как бы я жил,

Если бы я жил один.

Осень — это только красивая клетка,

Но в ней я уже, кажется, был.

И я прожил там свои сорок дней,

И сегодня уже не вчера.

Я ухожу, оставляя листок

С единственным словом — «пора».

<p><strong>Каждую ночь</strong></p>

Третий день с неба течет вода,

Очень много течет воды.

Говорят, так должно быть здесь,

Говорят, это так всегда.

Знаешь, каждую ночь

Я вижу во сне море.

Знаешь, каждую ночь

Я слышу во сне песню.

Знаешь, каждую ночь

Я вижу во сне берег.

Знаешь, каждую ночь…

Мы приходим домой к себе,

Люди ходят из дома в дом.

Мы сидим у окна вдвоем.

Хочешь, я расскажу тебе…

<p><strong>Без десяти</strong></p>

Я должен прийти к девяти

На работу свою.

Но сейчас уже без десяти,

А я только встаю.

На столе моем завтрак стоит,

От него не уйти.

И, наверное, я к девяти

Не смогу подойти.

Еще только без десяти

Девять часов.

В объяснительной я напишу,

Что был у врача,

А еще напишу, что часов

На пути не встречал.

И пускай все ругают меня

На работе моей,

И пускай все позорят меня

На работе моей.

Еще только без десяти

Девять часов.

<p><strong>Музыка волн</strong></p>

Я вижу, как волны смывают следы на песке.

Я слышу, как ветер поет свою странную песню.

Я слышу, как струны деревьев играют ее —

Музыку волн, музыку ветра.

Здесь трудно сказать, что такое асфальт.

Здесь трудно сказать, что такое машина.

Здесь нужно руками кидать воду вверх —

Музыка волн, музыка ветра.

Кто из вас вспомнит о тех, кто сбился с дороги?

Кто из вас вспомнит о тех, кто смеялся и пел?

Кто из вас вспомнит, чувствуя холод приклада,

Музыку волн, музыку ветра?

<p>Саша</p>

Саша очень любит книги

Про героев и про месть.

Саша хочет быть героем,

А он такой и есть.

Саша носит шляпу,

В шляпе страусиное перо.

Он хватает шпагу

И цепляет ее прямо на бедро.

Мастер слова и клинка,

Он глядит в свою ладонь.

Он пришел издалека

И прошел через огонь.

Саша бьется на дуэли,

Охраняя свою честь,

Шпагой колет он врага

И предлагает ему сесть.

Он гоняет негодяев

Хворостиной, как коров.

Саша раздает крестьянам

Негодяйское добро.

Мастер слова и клинка,

Он глядит в свою ладонь.

Он пришел издалека

И прошел через огонь.

Дамы без ума от Саши,

Саша без ума от дам.

В полночь Саша лезет к дамам,

А уходит по утрам.

Дамы из высоких окон

Бросают лепестки,

Он борец за справедливость,

И шаги его легки.

Мастер слова и клинка,

Он глядит в свою ладонь.

Он пришел издалека

И прошел через огонь.

Он поет под мандолину

И красив как Аполлон.

Перейти на страницу:

Все книги серии Поэзия легенд

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Моя жизнь. Том I
Моя жизнь. Том I

«Моя жизнь» Рихарда Вагнера является и ценным документом эпохи, и свидетельством очевидца. Внимание к мелким деталям, описание бытовых подробностей, характеристики многочисленных современников, от соседа-кузнеца или пекаря с параллельной улицы до королевских особ и величайших деятелей искусств своего времени, – это дает возможность увидеть жизнь Европы XIX века во всем ее многообразии. Но, конечно же, на передний план выступает сама фигура гениального композитора, творчество которого поистине раскололо мир надвое: на безоговорочных сторонников Вагнера и столь же безоговорочных его противников. Личность подобного гигантского масштаба неизбежно должна вызывать и у современников, и у потомков самый жгучий интерес.Новое издание мемуаров Вагнера – настоящее событие в культурной жизни России. Перевод 1911–1912 годов подвергнут новой редактуре и сверен с немецким оригиналом с максимальным исправлением всех недочетов и ошибок, а также снабжен подробным справочным аппаратом. Все это делает настоящий двухтомник интересным не только для любителей музыки, но даже для историков.

Рихард Вагнер

Музыка
Песни в пустоту
Песни в пустоту

Александр Горбачев (самый влиятельный музыкальный журналист страны, экс-главный редактор журнала "Афиша") и Илья Зинин (московский промоутер, журналист и музыкант) в своей книге показывают, что лихие 90-е вовсе не были для русского рока потерянным временем. Лютые петербургские хардкор-авангардисты "Химера", чистосердечный бард Веня Дркин, оголтелые московские панк-интеллектуалы "Соломенные еноты" и другие: эта книга рассказывает о группах и музыкантах, которым не довелось выступать на стадионах и на радио, но без которых невозможно по-настоящему понять историю русской культуры последней четверти века. Рассказано о них устами людей, которым пришлось испытать те годы на собственной шкуре: от самих музыкантов до очевидцев, сторонников и поклонников вроде Артемия Троицкого, Егора Летова, Ильи Черта или Леонида Федорова. "Песни в пустоту" – это важная компенсация зияющей лакуны в летописи здешней рок-музыки, это собрание человеческих историй, удивительных, захватывающих, почти неправдоподобных, зачастую трагических, но тем не менее невероятно вдохновляющих.

Александр Витальевич Горбачев , Александр Горбачев , Илья Вячеславович Зинин , Илья Зинин

Публицистика / Музыка / Прочее / Документальное