Груз небесный

После принятия решения об отъезде первого взвода в командировку, рота стала похожа на растревоженный муравейник, лишилась благопристойности и лоска, которые приобрела, готовясь к приезду инспекции из Москвы. Ротный знал, что такое случится, и сразу же после отъезда подполковника дал команду командирам взводов ночевать в расположении роты до тех пор, пока первый взвод не уедет в Белоруссию.

– Иначе кто-нибудь непременно ЧП принесет и прогремим мы на все Вооруженные силы, поскольку мы сейчас не просто одна из рот, а рота… – тут у ротного закончился приступ красноречия, и он завершил тираду почти традиционно: – Кто принесет ЧП – мой личный враг…

В командировку с первым взводом должен убыть командир третьего взвода лейтенант Воропай, поскольку должность командира первого взвода была вакантной. Воропай в роте имел кличку Воробей, но вовсе не по созвучию с фамилией. Он жил по воробьиному принципу: прижал мороз – чуть жив, потеплело – семерых задеру…

После очередной серии «залетов» и прогулов он стихал и даже регулярно появлялся на службе, а потом все начиналось сначала… Поговаривали, что у Воропая «толчковая лапа» в самом Министерстве обороны… И потому с ним никто не хочет связываться.

В роте уже знали, куда должен будет убыть первый взвод. Поселок назывался не то Колодящи, не то Колядичи… Это было где-то недалеко от Минска…

О месте выполнения будущей боевой задачи говорили открыто и громко, а вот о самой задаче почему-то вполголоса. Хотя что тут особенного и секретного. Мало ли что за последние годы охраняли первые два взвода роты. Все помнят историю о сопровождении и охране эшелона с торпедами для подводных лодок. Во время следования по железной дороге в одном из вагонов возник пожар. Поезд остановили, сообщили по радио на ближайшую станцию, но сотрудники станции вместо оказания помощи разбежались кто куда… Пришлось караулу на свой страх и риск взяться за тушение пожара до прилета настоящих пожарных.

Но на этот раз о будущих объектах говорили почти шепотом… Никто не знал, сколько времени продлится командировка. По прошлому опыту можно было желать одного: главное, чтобы тебя там не забыли. Потому что во время великого переселения армии с Запада всякое может случиться… Не забудут, вызволят или пришлют смену. Причем, если в первую партию караульщиков собирают лучших, то смену собирают из остатков и именно со сменой чаще всего приключаются армейские казусы. Впрочем, от казусов никто не застрахован, в том числе и те, кто едет в первую смену.

Вечером последнего перед отъездом дня в роту прибежал запыхавшийся Гвоздилин.

– Еду с вами, – сказал он Веригину…

– Что значит с вами, я же не еду.

– А, ты еще не знаешь, хотя об этом еще никто не знает, тебя включили в состав взвода, ну и меня, конечно, правда, я еду как оружейный мастер…

– Это еще зачем?

– Может появиться потребность в ремонте стрелкового оружия.

– Мы что, будем охранять склад с автоматами?

– И с автоматами, и с кулеметами…

– Чем?

– Кулеметами, в Белоруссию едешь, а белорусского не знаешь.

– A ты знаешь?

– Я не знаю, но начальник мой шпарит на белорусском, аж пыль столбом.

– А он что, тоже едет?

– Да.

– Ну, у тебя там будет жизнь – лафа, – начал «разрабатывать» земляка Веригин, – представляешь, все ходят в караулы, службу тянут, а ты лежишь на солнышке и дурака валяешь.

– Ну уж хрен, – ответил земляк, – дурака там валять не придется, во-первых, потому, что мы едем туда без оружия…

– Ничего себе…

– Это нормально, меньше опасности, что с оружием по дороге что-нибудь случится… Вооружитесь на месте… А, во-вторых, вооружение, что будет приниматься, должно ревизироваться… Ясно? Да и не только стрелковое, я слышал, что там будут даже ракеты… Не такие, как на парадах, но тем не менее… Так что лафы не будет… Туда уже сегодня улетели самолетом майор Конь и мой шеф…

– Ну, тогда, конечно, – сказал Веригин и, пытаясь раззадорить земляка, чтобы получить больше информации, добавил: – Твой шеф нескольких майоров стоит.

– Точно, стоит, – не клюнул на приманку Гвоздилин, – я побегу готовиться, письмо надо успеть написать домой, чтобы знали мою новую дислокацию.

– А ты уже знаешь адрес?

– Обижаешь, начальник, – сказал Гвоздилин, – я все знаю и тебе как земляку могу дать.

– Дай, пожалуйста, я позвоню в Москву, родителям Агнессы…

– Заколебал ты всех со своей Агнессой, – произнес Гвоздилин, но адрес дал.

Не успел Гвоздилин исчезнуть с глаз Веригина, как к нему подлетел дневальный и передал распоряжение дежурного офицера прибыть в канцелярию роты.

Веригин вошел в канцелярию и представился.

В канцелярии был ее «постоянный член» – писарь Кузя и лейтенант Тугой, единственный офицер в роте, не имевший клички, поскольку таковую вполне заменяла его фамилия.

Тугой оглядел Веригина с ног до головы и сказал:

– Я бы никогда не допустил нарушителя дисциплины к выполнению боевой задачи, но…

«Недаром Бог не дал свинье рог», – подумал Веригин в ответ на это, а лейтенант, словно прочитав его мысли, произнес, но по-другому…

– Но раз начальство решило… Короче, Веригин, готовьтесь, завтра со взводом отбываете в командировку…