Груз небесный

Нет – это не спектакль, это жизнь, в жернова которой я попал в очередной раз, и надо было из них выбираться. Я сунул ноги в ботинки, в два движения захлестнул их шнурками, надел шинель в рукава, набросил шапку на голову. Уже в ходе одевания я решил, что сделаю дальше.

Виталик (если это он) орет для того, чтобы привлечь внимание соседей. Он тоже оценил обстановку и понял – одному ему со мной не справиться. Но уязвленное самолюбие не позволяет ему расстаться со мной просто так. Значит, мне придется «уходить» с боем. Но одно дело бой, когда ты чувствуешь правоту на своей стороне, другое дело, наоборот, когда ты со всех сторон не прав. Тут кураж пропадает, а нет куража – нет победы…

Я скрутил лежащую на полке для головных уборов газету, взял ее в правую руку и решительно вышел на лестничную площадку. На ней были только Виталик и Лена: никто из соседей на призывы о помощи не откликнулся. При моем появлении Виталик заорал так, что, казалось, все двери в подъезде должны были тотчас открыться. Но этого не случилось.

В этот момент он был очень не симпатичен, и я, сделав «бойцовское» лицо, шагнул к нему, держа газету в правой руке так, будто в ней завернута водопроводная труба…

Виталик отшатнулся назад, но проход между ним и перилами был слишком узок. И тут я еще раз убедился в том, что женщина по уровню развития и способности выжить в человеческом обществе стоит выше мужчины.

– Нет, – закричала Лена и, раскинув руки, бросилась на мужа, закрывая его собой от «озверевшего бандита с куском трубы в руках». Однако, закрыв Виталика собой, она отодвинула его еще на шаг, давая возможность мне уйти с достоинством, не вступая «в контакт» с Виталиком.

«Ай да Лета, – думал я, спускаясь по лестнице шагом, хотя мне хотелось бежать. – Ай да Лета, то есть Лена… только женщина способна, как говорят боксеры, так технично выйти из создавшейся ситуации. Одним движением она дала мне возможность бескровно уйти и «спасла» мужа от «изверга и хулигана». Позже она расскажет, какой опасности он подвергался, даст мне страшную характеристику, от которой у него кровь застынет в венах, и мир между ними будет восстановлен. Ну, может, не мир… Ну да черт с ними, без меня разберутся… мне бы вырваться из подъезда. Как открывается шифр-замок? Понаставят… Однако мне повезло, что я в московском доме, а не сибирском. До нас цивилизация еще не дошла, и на такие крики давно бы выскочило несколько добровольцев, чтобы помочь соседу… не скажу, что это были бы активисты-общественники, скорее наоборот, но мне пришлось бы несладко… Ура… оказывается, открыть шифр-замок изнутри не представляет труда… Я отодвинул ригель и оказался на улице, там выбросил газету и долго шел по тротуару, куда глаза глядят, пока не наткнулся на остановку автобуса.

Все дороги ведут в Рим, все автобусные маршруты приводят к метро. Увидев знакомую рубиновую букву, я сошел и к часу ночи был на аэровокзале. Там мне повезло: только что объявили посадку какого-то рейса, и я устроился в освободившемся кресле.

Мне хотелось умыться, но я не пошел в умывальник, чтобы не остаться без места. А умыться ох как хотелось: после столь красиво задуманных поминок и того, что из этого вышло, мне казалось, что я окунулся лицом в помойное ведро… «Все, – подумал я, проваливаясь в яму, дно которой было мягко выстелено алкоголем и усталостью, – буду спать до обеда…»

Future

После отъезда Гвоздилина прошло три дня. Все ждали, что приедет замена майору, но ее не было. В части поговаривали о большой проверке «главного объекта». Засуетились связисты, стали решать, как провести сигнализацию с поста в караульное помещение. Срочно было придумано докладывать проверяющим, что сигнализация раньше была. А для того, чтобы эта липа не проявилась, Антипину было поручено провести инструктаж с личным составом взвода. Замкомвзвода посадил заступающих в караул на койки в расположении и стал вбивать в их головы:

– Четыре сигнала – проверка связи, три – вызов разводящего на пост.

Больше всех нервничал Рапалов. Он осунулся, сделался дерганным, с утра до вечера на вылезал из склада, а «партизаны», что работали с ним, не так часто появлялись на улице для перекуров.

Минуло еще четыре дня, и Веригин вновь заступил в караул.

В тот день в части, куда они были прикомандированы, проходили ночные стрельбы. Со стороны стрельбища раздавались короткие автоматные очереди.

«Куда можно спрятать соломинку?» – мысленно спрашивал себя Веригин, расхаживая вдоль периметра объекта. И, довольный своей мудростью, отвечал: «Конечно, в стоге сена».

Около одиннадцати, когда было уже достаточно темно, Веригину показалось, что он слышит звук автомобильного мотора. Потом звук прекратился. Веригин отошел от ограждения в один из неосвещенных островков охраняемой территории и увидел, как к воротам подходит знакомая фигура.

– Веригин, – сказал Рапалов, – ты со своими фокусами совсем меня заколебал… То водителя пошлешь за мной, то девица к тебе приедет, и я как пацан должен ехать сюда, чтобы ты опять какой-нибудь фортель не выкинул…