Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

К уходу Голицына грузинские революционеры уже приняли меры: в апреле 1904 года на женевском съезде студентов и ссыльных двадцать один делегат проголосовал за Социал-федеральную партию, требующую независимости Грузии в пределах преобразованной России. Социал-демократы вышли из зала и объединились с русской партией социал-демократов, как и социал-революционеры, которые, надеясь со своими русскими товарищами на поддержку крестьянства, решились на совместный бой за разрушение старого порядка. Через год появилась и грузинская анархистская партия, но, как можно было ожидать, она была слишком хаотична, чтобы соперничать с тремя социалистическими партиями[279].

Вся Россия была объята смутой в начале 1905 года. Поражение в Русско-японской войне разрушило финансовую систему и уверенность в будущем: бывшие солдаты, бастующие рабочие и хорошо организованные революционеры парализовали страну. После событий перед Зимним дворцом в Кровавое воскресенье император лишился доверия народа. Не только в Петербурге и в Москве, но и в Гурии, где Крестьянский бойкот 1902 года перерос в массовый отказ платить налоги, возникли рабочие советы. Многие гурийские социал-демократы работали на Батумском нефтеперерабатающем заводе: их совет фактически сверг власть кутаисского губернатора. В начале 1905 года взбунтовались вся Гурия и Имеретия: убивали полицейских, грабили казну, поджигали усадьбы. 18 февраля грозный дагестанский генерал Максуд Алиханов объявил чрезвычайное положение и девять дней спустя, став губернатором Кутаиси, жестокими ударами против повстанцев навел порядок[280].

Даже императору стало очевидно, что к Закавказью нужен другой подход, и он поступил так, как ему уже восемь лет советовали премьер-министр Витте и два доверенных грузинских генерала, Иванэ Амилахвари и Закарэ Чавчавадзе[281], назначив наместником опытного кавказца, Иллариона Воронцова-Дашкова. В мае 1905 года, скрепя сердце, хилый, шестидесятидевятилетний Воронцов-Дашков, попросив тех же полномочий, что у предыдущих наместников, принял предложение. «Несложному, но порядочному и честному», женатому на внучке Михаила Воронцова, ему недоставало только гениальности[282]. Он ехал не в усмиренную, доброжелательную колонию, а к легко воспаляемому и скептически настроенному населению. Консерваторы или марксисты, грузины уже не питали доверия к восстановленному наместничеству. В Тбилиси социалисты уже сражались с русскими шовинистами, и мирное армянское население заразилось революционным, республиканским духом. Даже съезд грузинской знати в апреле 1905 года голосовал за автономию.

Воронцов-Дашков предвосхитил капитуляцию императора, Манифест 17 октября 1905 года, давший России свободу слова и собраний и выборной Думы. Наместник проявил смелый радикализм, освободив тысячу с лишним армян, арестованных Голицыным, упразднив все ограничения прав мусульман и евреев. Он руководствовался принципом «максимального спокойствия и хладнокровия», приглашал демонстрантов к себе во дворец и выслушивал их. Кормил крестьянских мятежников, поил гурийцев вином, а мусульманских аджарцев — коньяком. Жертвовал благотворительным обществам свое месячное жалованье в 1700 рублей. По крайней мере в Тбилиси не было тех мародеров из бывших военных, которые составляли ядро петербургских и московских советов: в Русско-японской войне участвовало мало грузин.

Всю весну Тбилиси наводняли жалобы на генерала Максуда Алиханова, усмирявшего страну массовыми арестами, полевым судом, комендантским часом. Народ не переставал сопротивляться: в апреле Павлэ Дадиани убили, и убийцы запретили семье похоронить его. Воронцов-Дашков решил убрать Алиханова и назначил на его место в Кутаиси личного друга, «красного губернатора» социал-демократа и агронома Владимира Александовича Старосельского. Раньше Старосельский был известен как борец против филлоксеры, а теперь Воронцов-Дашков уверил Петербург, что был единственным человеком, способным вылечить Западную Грузию от революционной инфекции. Император был в ужасе оттого, что наместник назначил радикала, попросившего население «служить новому правительству, как вы раньше служили царю», и заметил, что надо было повесить Старосельского на иве. Но Старосельский спас народ от истребления, уговорив генерала Маламу вывести из Имеретии десять тысяч солдат.

К осени 1905 года Грузия, как и бо2льшая часть России, была парализована забастовкой почтовых, телеграфных и железнодорожных рабочих; два паровоза, заблокировав Сурамский туннель, разделили Грузию на две части. Гурия — к ноябрю первое марксистское государство в мире — оказалась в руках вооруженных повстанцев, которые ввели систему, когда каждые сто и тысяча хозяйств выбирали по одному организатору в защиту гурийской революции.