ГУЛАГ. Государство в государстве

Промтовары продавались в ларьках из расчета завоза товаров в месяц по 50 рублей на каждого заключенного. Было введено нормированное питание заключенных в зависимости от производительности их труда, болезней и отношения к работе.

Для обслуживания больных заключенных в ноябре 1949 г. были определены штаты лечебных учреждений, которые вводились по мере готовности строящихся лечебных учреждений. Офицеры лечебных заведений, как правило, были руководителями и врачами. Вольнонаемные набирались из числа врачей, фельдшеров и медсестер. Заключенные составляли младший медицинский персонал, а также обслуживающий персонал. Были среди заключенных врачи и медсестры. Существующие медицинские заведения не могли качественно обслуживать лагерную рабочую силу.

Процент смертности от болезней, по официальным данным, держался постоянно на уровне 0,02—0,03 % в квартал.

В ноябре 1949 г. С.Н. Круглов подписал приказ, разрешающий досрочное освобождение заключенных для работы по вольному найму. «В целях обеспечения быстрейшего комплектования машинистами, мастерами и квалифицированными рабочими прибывающих на Волгодонстрой механизмов и транспорта» давалось распоряжение освободить до 5000 заключенных, осужденных по бытовым статьям, для работы на Волгодонстрое по вольному найму до конца не отбытого срока. Досрочному освобождению из-под стражи подлежали следующие специалисты: экскаваторщики, мотористы-дизелисты, шофера, станочники, слесари, литейщики, сталевары, модельщики, электрогазосварщики, электромонтеры, механики, мастера телефонных линий, трактористы и другие.

В очерке краеведа Анатолия Чалых «Тайны Волгодонстроя» (1948–1952) содержится утверждение:

«Лагеря были переполнены заключенными, а руководству ИТЛ так и не удалось искоренить проявления лагерного бандитизма, хулиганства, поножовщины, краж, пьянства, азартных игр, убийств заключенных заключенными, изолировать женщин от заключенных мужчин. Случаи их “сожительства” постоянно отмечались в отчетах. Росло число детей, родившихся в заключении и находящихся там вместе со своими матерями. Для наведения порядка лагерная администрация была вынуждена применять оружие. Убитые и раненые среди заключенных не были редкостью. Рецидивисты и бандитствующие элементы находились в общей массе заключенных, не были изолированы. Поэтому как в самом лагере, так и на производстве нарушался лагерный режим и дезорганизовывалась работа.

За последние 3 квартала 1949 г. только в Цимлянском ИТЛ отмечено 1059 случаев проявления лагерного бандитизма, хулиганства, поножовщины, а отданы под суд за весь 1949 г. и январь 1950 г. 53 заключенных.

<…>

Благодаря бесконвойным, самовольно появлявшимся в населенных пунктах, обострилась криминальная обстановка в них. Местные жители становились скупщиками краденых вещей, участвовали в пьянках и драках. Не секрет, что многие женщины-заключенные, чтобы облегчить свое существование или попасть под амнистию, старались забеременеть. Для этого они под любым предлогом проникали в мужскую зону, а иногда устраивали настоящий прорыв туда, о чем будет сказано ниже. В некоторых лаг. подразделениях (Тундутовский, Чапурниковский, Калачевский ОЛП и др.) в женскую зону проходили посторонние лица из вольнонаемных, не имевших никакого отношения к лагерю. Так, 23 февраля 1950 г. в Калачевском ОЛП в зону было пропущено несколько граждан, даже не работавших на строительстве. Не лучше обстояли дела в Мартыновском ИТЛ на строительстве оросительных сооружений. 26 мая 1950 г. там был произведен поджог ШИЗО, в результате погибли сидевшие там заключенные. 27 мая заключенные-женщины сломали забор, отделяющий мужскую зону от женской, и многие из них побывали в мужских бараках.

Особый разгул лагерный бандитизм приобрел в 1949–1950 гг., то есть во время I этапа — подготовки условий для строительства ВДСК и в ходе II этапа — на стадии развертывания работ на всех строительных участках.

Особенности строительства Волго-Донского соединительного канала накладывали свои отпечатки на культуру отношений между офицерами, сержантами, рядовыми и заключенными, на правила ношения формы. Многие ответственные должности (гл. инженер, прораб, мастер, начальник участка или объекта и так далее) были офицерскими, поэтому встретить на стройке среди зэковских бушлатов человека в офицерской шинели было нетрудно. Многие из них, чтобы не портить обмундирование, сами надевали бушлаты, резиновые сапоги, ватные брюки и больше походили на заключенных, чем на офицеров охраны.

<…>