Гулящая

- Как же, собирайся!.. Да разве с этими чертями куда-нибудь соберешься? - крикнула Марья, сверкнув глазами из-под черных волос.- Да если бы день вдвое был больше, и то им было бы мало. И ночь не спи и ночь работай!.. Да ведь это - мука мученская!.. Да ведь это - каторга тяжкая! И понесла меня, дуру, нелегкая на службу к ним! И присоветовали злые люди,чтоб им ни дна ни покрышки! - наняться сюда! И послушалась я их, голова садовая!

Христя в изумлении вытаращила на Марью глаза. Да ведь она недавно была в кухне, и Марья была так мила и весела, собиралась куда-то идти, умывалась мылом, расчесывала свои кудрявые волосы и повязывала голову платком,- а тут вдруг сидит простоволосая и сердитая.

- Что случилось? - тихо спросила она у Марьи.

- Что случилось? - крикнула Марья.- Пришла эта белая кошечка - и давай просить своим кошачьим голоском... О лукавая змея!

- Да уж если вам так нужно уйти - разве я за вас не справлюсь? - робко спросила Христя.

Марья сразу успокоилась. "И в самом деле,- думалось ей.- Все равно Христя сейчас ничего не делает. Разве она не справится за меня? Хозяйка ей покажет". Какое-то отрадное и теплое чувство шевельнулось в ее груди, бледное лицо, черные глаза просияли, расцвели тихой улыбкой.

- Христя, голубушка! - ласково заговорила она.- Замени ты меня в самом деле сегодня. Так нужно, так нужно! А барыне скажешь, что ты за меня все сделаешь.- Поднявшись, она снова взялась за платок.

- Так если хотите, я сейчас пойду и скажу ей,- говорит Христя.

- Как хочешь,- ответила Марья.

"А что, если наша кошечка расшумится?" - подумала вдруг Марья. Она хотела остановить Христю, но та уже ушла в комнаты... Снова досада взяла ее. "То бы ушла себе, а они тут как хотят, так пусть и устраиваются, а теперь еще выскочит да бучу поднимет... Ну, будь что будет, а я все-таки уйду!"

В дверях снова появилась Пистина Ивановна.

- Так ты, Марья, иди, если хочешь; Христя обещает заменить тебя,сказала она и затворила за собой дверь.

Словно солнце выглянуло и согрело все кругом, так светло и хорошо стало у Марьи на сердце и на душе! "Хорошая девушка эта Христя,- думала она,- настоящий товарищ... как все легко и просто устроила, без шума, без крика".

- Я уж тебя, Христя, как-нибудь десять раз заменю,- обещала Марья, когда Христя вернулась в кухню.

- Да что тут такого? Если вам нужно идти... Если вас кто-то там ждет...- говорит Христя.

- Ох, ждет! - вздохнула Марья.- Да то ли он меня ждет то ли я, глупая, к нему лечу?- И, улыбнувшись своими черными глазами, она попрощалась и ушла.

Христя осталась одна. "Чуднaя эта Марья! - думалось ей.- Куда это она?.. Бросила мужа, бросила хозяйство, чтобы век в людях провековать! Чудная... Вот уж настоящая горожанка... Еще в ту пору, как я в первый раз встретила ее у Иосипенок, говорила она, что была горожанкой, горожанкой и пропадет... Вот так и загубит свою молодость... Ну, а потом? Когда старость и болезни возьмут свое? Когда работать не сможет, что тогда?.. Опять к мужу вернуться?.. А если муж не примет?.. К еврею в прислуги - воду носить, в еврейском мусоре рыться?.." Христе не раз приходилось видеть еврейских прислуг - ободранных, оборванных, безносых, кривоногих... Страшно глянуть на них! А они - будто им и горя мало - перекрикиваются гнусавыми, хриплыми голосами, шутят, смеются... "Неужто и Марья дойдет до этого?.." Христя содрогнулась... "Не приведи бог!" Она сама не знает, отчего Марья так ей полюбилась. Что-то родное, что-то хорошее чувствуется в ней. С первой встречи Христя сразу к ней привязалась. Уходя в город наниматься, страх как хотела она повстречаться где-нибудь с Марьей. И ведь вот как все сложилось: они не только повстречались, но и служить им пришлось вместе. Как Христя обрадовалась, когда в чужом дворе первая ей встретилась Марья. Так бы и кинулась ей на шею, если бы Марья сразу признала ее. А то Христя здоровается, а Марья глядит на нее, как чужая. Только когда они разговорились и Христя сказала, что знает ее и видела там-то,- Марья вспомнила ее...

- И не жалко вам было бросать свое добро? - спросила Христя.

- Ни капельки,- спокойно ответила Марья.- Разве оно мое? - прибавила она еще спокойней.

"Дивны дела твои, господи",- подумала Христя и стала растапливать печь.

Христе недолго пришлось простоять около печи, недолго пришлось повозиться. И сама она проворна, да и дрова - не солома,- в минуту все поспело. Можно бы и подавать, но из сада только и слышно: раз, два, три! значит, играть в карты еще не кончили.

- Накрывай на стол, Христя, скоро уже кончат,- сказала ей Пистина Ивановна.

Христя накрыла и долго еще ждала в кухне - вот-вот велят подавать. Нет, не слышно. Хозяйка ушла в сад да так там и застряла.

Христя погасила свет и вышла на черный ход. Луна высоко поднялась в небе, белым светом озаряя землю. Тихо скользит ее серебряный свет, сливаясь с легкой тенью у домов и заборов. Небо и воздух объяты серебристо-сизым пламенем; звездочки еле мерцают в голубой мгле. Воздух неподвижен - не дохнет, не зашелохнет, покоится в томительной неге, город умолкает, гасит огни и погружается в сон.