Гуманитарное вторжение. Глобальное развитие в Афганистане времен холодной войны

К выступлениям активисток ДОЖА нужно подходить с учетом нескольких общих соображений. Большинство афганцев было неграмотно, однако это не относилось к женщинам — участницам семинара: все они были родом из северного Афганистана или Кабула[899]. В архивных документах не указывается этническая принадлежность женщин, зато складывается впечатление, что все афганские женщины на конференции говорили по-русски[900]. Кроме того, нужно помнить о том, как разные акторы, сталкиваясь с советским государством, приспосабливали свою речь к ожиданиям аудитории[901]. Тем не менее происходившее было необычно: активистки ДОЖА умело использовали «цитатный» советский дискурс, но, когда их просили выступать экспромтом, начинали описывать свой мир по-своему.

Некоторые из заранее подготовленных выступлений активисток ДОЖА были неотличимы от аналогичных высказываний принимавших их хозяек. Так, Джамиля Нахид, глава делегации, представила гостей как группу женщин, преданных делу «осуществления, реализации и сохранения прав афганских женщин, которые были предусмотрены революционным порядком страны. Народно-демократическая партия Афганистана — партия рабочего класса, партия всех трудящихся страны». НДПА, продолжала она, является защитницей этих коллективных прав. Партия, пояснила Нахид, «с большим вниманием подходит к разрешению женского вопроса в Афганистане и прилагает все усилия для дальнейшего вовлечения женщин в национальную жизнь страны. Женщинам Афганистана выпала огромная честь со всем народом твердым шагом идти по широкой открывшейся перед ними дороге и решать вопросы, стоящие перед страной, и вместе с ней преодолевать все трудности»[902].

Нахид усвоила витиеватую фразеологию своих наставников: конструкции из отглагольных существительных («осуществление, реализация и сохранение прав афганских женщин»), устойчивые повторяющиеся определения («огромная честь», «с большим вниманием») и особые «именные конструкции» — существительные с определениями, выраженными причастными оборотами, принадлежащими к авторитетному дискурсу, например «по широкой открывшейся перед ними дороге»[903]. Другие члены ДОЖА интерпретировали афганское прошлое в терминах, заимствованных из советской историографии, отмечая, что до революции женщины жили «под гнетом феодальных и дофеодальных условий» и «общеэкономической отсталости». «Жизнь афганской женщины была ограничена четырьмя стенами дома» и «там муж сидел в доме, или саду, и у него не было другой работы, кроме отдыха», пока женщины выполняли непосильную работу: собирали хворост, воспитывали детей, носили питьевую воду «за десятки километров от дома» и выращивали урожай[904]. Здесь снова сказалась разница между советским дискурсом и зарождающейся на Западе феминистской концепцией «патриархата». Коммунисты признавали, что мужчины доминируют над женщинами, но возлагали вину на экономический базис, а не на идеологическую надстройку.

Эта штампованная риторика не была приметой только данного семинара. Попав из «третьего» во «второй» мир, афганские женщины учились применять марксистские шаблоны к своей ситуации. Например, одна афганка, занимавшаяся в Восточной Германии исследованием истории афганских женщин, утверждала (вслед за Марксом): «Каждый, кто сколько-нибудь знаком с историей, знает также, что великие общественные перевороты невозможны без женского фермента. Общественный прогресс может быть точно измерен по общественному положению прекрасного пола („дурнушек“ в том числе)»[905]. «Дофеодальное» состояние Афганистана, как это ни парадоксально, требовало, чтобы профсоюзы призывали женщин бороться за право трудиться на производстве. Только тогда «женщина сможет занять то же общественное положение, что и мужчина»; только тогда женщины смогут начать «длительный и сложный процесс преодоления вековых традиций». Исследовательница просто кристаллизовала каноническую мудрость прежних левых: чем заявлять какому-нибудь профсоюзному мужлану-активисту, что «никто из нас не станет слушать его», женщинам правильнее было бы объединиться с профсоюзами как с важнейшим институтом политической борьбы в масштабе национального государства[906].