Гуру и ученик

Когда два путешественника прибыли в Тапованам (именно так назывался ашрам), не было ещё и семи часов. На арке, венчавшей ворота, большими буквами было написано его название и имя его господина и учителя — это было сделано по просьбе его преданных поклонников. На самом деле гуру жил здесь всего несколько месяцев, причём непостоянно. Обычно он находился на десять километров дальше в Ситтилингамадаме, но его городские последователи сочли, что это место расположено слишком далеко и туда трудно добраться. Поэтому один из них отдал ему свой небольшой дом, и теперь людям, чтобы побыть с гуру и получить его даршану, достаточно было пересечь реку Пеннар, большую часть года представлявшую собой пересохшее русло. Шри Джнянананда позволил им уговорить себя и согласился, по крайней мере временно, проводить здесь довольно длительные периоды времени.

Гарольд и Странник вошли в сад, где росло всего несколько манговых деревьев, стоял колодец и располагался безыскусный маленький домик. Здесь ещё не было ни зданий, возвышающихся над пейзажем сегодня[69], ни храма, который в наше время расположен в центре комплекса, ведь всё это неизбежно создало бы барьер между милостью гуру и даже самыми страстными ожиданиями тех, кто приходил к нему издалека. Наши друзья прибыли как раз вовремя.

Странник заметил молодого человека, возвращавшегося с утреннего омовения. Подойдя к нему, он расспросил его о Свами, извиняясь за столь раннее беспокойство и предлагая, если необходимо, зайти попозже.

«Не беспокойтесь, пожалуйста, — ответил Кришнамурти. — Свамиджи всегда доступен для тех, кто приходит повидаться с ним. Ему не важно, утро это или вечер, день или ночь. На самом деле он не спит почти всю ночь. Пойдёмте».

Следуя за Кришнамурти, они вошли в дом. Молодой брахман провёл их в комнату, расположенную справа. В дальнем углу комнаты на ветхой и неустойчивой кушетке сидел гуру, Шри Джнянананда. У него были короткие ноги, тело было обёрнуто в оранжевое дхоти, одна сторона которого закрывала голову, причём плечо оставалось открытым. Он был небрит. На гладком лбу не было и следа от прожитых ста двадцати лет — лишь три полоски пепла, используемые поклонниками Шивы, и красная точка в центре. Однако его глубоко умиротворённое лицо излучало невообразимую нежность.

Путешественники поприветствовали его со сложенными ладонями, однако не пали перед ним ниц и даже не попытались дотронуться до его стоп. Европейцу эти знаки уважения могут показаться чуждыми, хотя в Индии они так же нормальны и естественны, как коленопреклонение или поцелуй руки в других странах.

Им принесли коврик и они сели. Странник подтолкнул друга: ведь именно у того было послание для Свами.

Гарольд начал беседу, рассказав о Говинде Пиллае и передав его приветствия. Затем он задал несколько вопросов о своих «сомнениях» (говоря популярным языком) в области духовной жизни. Кришнамурти перевёл вопросы Гарольда на тамильский, а затем ответы гуру на английский. Очень скоро эта беседа стала невероятно интересной, но чем более интересной она становилась, тем в меньшей степени бедный переводчик был способен передать её глубину.

Он, однако, был преданным и образованным учеником. Каждый вечер после работы он приходил к гуру и помогал ему всем, чем мог. Он проводил ночь в ашраме и на следующее утро, переправившись через Пеннар, возвращался к своим делам[70].

Безусловно, он отлично владел английским, однако английский, необходимый для получения степени бакалавра Мадрасского университета, больше подходит для науки и торговли, нежели для философии и мистицизма! В тот день Кришнамурти столкнулся с темами, которые находились вне его компетенции. Джнянананда понимал, что перевод может не полностью передавать смысл его слов, поэтому старался давать всё новые и новые объяснения, однако в результате бедный переводчик сталкивался с всё большими и большими трудностями.

Вскоре Странник присоединился к разговору, сначала на английском языке, а затем напрямую на тамильском. Конечно же, его знания тамильского были лишь самыми базовыми, а произношение оставляло желать лучшего. И всё-таки между ним и учителем развивалось внутреннее понимание, находящееся за пределами того, что можно высказать или услышать.

Спустя какое-то время он спросил: «Каково мнение Свамиджи о высшей Реальности? Он — последователь двайты или адвайты? Когда всё уже сказано и сделано, остаётся ли какая-либо разница между Богом и творениями? Есть ли для человека хоть какая- то возможность наслаждаться Богом и реализовать это блаженство в вечности? Или в финальной перспективе остаётся лишь Само Бытие, недвойственное (адвайта) и неразделённое в своей бесконечной полноте?»

«Какой смысл в подобных вопросах? — сразу же ответил Шри Джнянананда. — Ответ внутри тебя. Ищи в глубинах твоего существа. Посвяти себя дхьяне, медитации за пределами всех форм, и решение будет дано тебе напрямую».

Посетитель затем спросил: «Проводит ли Свамиджи обряды посвящения?»