Гуру и ученик

К нему часто захаживали дети: они простирались ниц и усаживались рядом. Иногда они останавливались по дороге из школы, всё ещё в шортах и заправленных в них рубашках. Вскоре они возвращались, уже освободившись от своей формы, с чистым белоснежным куском материи, обёрнутым вокруг талии, обнажённой грудью (более старшие ребята уже носили брахманский шнур по диагонали), белыми линиями пепла на лбу и руках и длинными чёрными волосами, ниспадавшими на плечи. Они называли Страннику имена (свои и своих друзей) и рассказывали о своих играх и уроках. Странник просил их принять медитативную позу, так называемую позу лотоса, и сохранять безмолвие и неподвижность, держа ноги окрещёнными, стопы на бёдрах, ладони открытыми на коленях, указательные и большие пальцы соединёнными, а спины прямыми, как у солдат. Удивительно, как долго они могли оставаться в таком положении без малейшего движения, даже не моргая глазами.

Сын Кайласанадара был его наиболее верным другом. Он почти не покидал Странника, за исключением школьных часов и времени приёма пищи. Его звали Шенмуган: это тамильская форма имени Шанмукха, одного из многих имён Муругана или Су- браманьи, Бога с шестью (шан) ликами (мукха), Который одновременно видит всю Вселенную, будучи трансцендентным ко всем направлениям и точкам в пространстве и времени. Мальчик получил это имя потому, что родился в ночь, посвящённую Муруга- ну. Ему было девять лет, и казалось, храм действительно был его местом и что он, подобно отцу и деду, посвятит всю свою жизнь служению Шиве, Господу Кайласа, охраняя Его дом и проводя обряды в честь

Него. Чего стоила только его преданность, с которой он совершал прадакшину вокруг храма, приветствуя различные мурти и простираясь перед каменным Шивалингамом. Он признался Страннику, что ещё не знает наизусть все мантры, необходимые для поклонения, однако хорошо владеет искусством предложения цветов и огня во время арати. Однажды он даже подменял отца, когда тот не мог совершать пуджу в связи с ритуальной нечистотой.

Странник думал, чем он может помочь этому ребёнку с таким чистым сердцем развить любовь к Богу. Говорить с ним о Боге, пребывающем внутри, было слишком рано, так что он лишь вдохновлял его пребывать в тишине, расслабляться и концентрироваться на своих мыслях. Он был уверен, что в открытом и жаждущем сердце мальчика тайна проявится ведомым лишь ей способом и без помощи слов.

Однажды вечером Шенмуган рассказывал Страннику о пее (в верованиях тамилов пей — аналог североиндийского бхута или «духа» в западных странах; это понятие включает в себя как чертей, так и «бестелесных существ», подобных феям и гоблинам европейского фольклора). Днём раньше один из его друзей видел гигантского пея на тропинке, ведущей от главной дороги к деревне, и теперь мальчик был очень напуган и активно жестикулировал:

«Бхайям[92], Свами, Бхайям! Я так напуган, так напуган!»

«Кого ты боишься?» — мягко спросил Странник.

«Пея, конечно, если он увидит меня, то нападёт, унесёт и убьёт!»

«А разве пей и вправду такой сильный? Скажи-ка, если бы твой отец был рядом, ты бы испугался?»

«Конечно нет, Свами».

«Но разве с тобой нет постоянно Того, Кто любит тебя как собственного сына? Я имею в виду Бхагава- на, Господа, сокрытого в твоём сердце?»

«Да, Свами, это правда».

«И разве Бхагаван не сильнее демона?»

«Конечно, сильнее!»

«Как же ты можешь бояться демонов, если с тобой Бхагаван?»

«Вы хотите сказать, что мне не следует бояться демонов?»

«Определённо нет!»

«Хорошо, Свами, с этого момента я больше не буду бояться».

Даже когда ворота храма были закрыты, Шенмуган часто появлялся в мандат, так как его дом напрямую примыкал к храму. Вечерами он иногда заставал Странника в процессе созерцания, и тогда, не производя лишнего шума, он лишь совершал намаскар и садился со скрещёнными ногами напротив свами, сохраняя молчание. Ребёнок рассматривал его, или, точнее, ласкал своими большими глубокими глазами. Странник в свою очередь пытался разглядеть в глубине этих удивительных глаз святилище сердца мальчика, в котором так явственно пребывал Господь.

***

В среду после обеда пришла новость о возвращении Шри Джнянананды. Приняв в последний раз пищу от своих хозяев, Странник отправился в путь.

Не успел он выйти на главную дорогу, как рядом с ним остановилась машина: это был Субраманьян Айяр, который, доставив гуру из Ситтилингамадама, приехал за Странником. Вежливо упрекнув последнего за то, что он не воспользовался его гостеприимством в ожидании Свамиджи, он добавил: «Я был бы так рад позаботиться о вас. На самом деле, как только до меня дошёл слух о вашем прибытии, я тут же послал за вами человека, но вы уже исчезли».