Гусаров Д. Я. Избранные сочинения. (Цена человеку. Вызов. Вся полнота ответственности)

Брестский мир дал передышку, значение которой было очевидно для всех. Однако и это не помешало политическим противникам большевиков внутри страны и в составе Советов использовать его для обострения противоречий, для враждебной агитации и даже попыток открытых контрреволюционных мятежей…

В Олонецкой губернии, как и в большинстве слаборазвитых в промышленном отношении губерний, левые эсеры представляли собой немалую силу. Спекулируя своей аграрной программой и выдавая себя за единственную выразительницу интересов трудового крестьянства, их партия, внешне сотрудничавшая с большевиками и поддерживающая на словах политику Советской власти, добилась в деревнях большой популярности.

Левые эсеры возглавляли многие уездные Советы, входили в состав каждого комиссариата при губисполкоме. Из тактических соображений они до поры до времени мирились с своим положением на «вторых ролях», выжидая удобного момента и лишь позволяя себе критиковать большевиков со все возрастающим напором.

Заключение Брестского мира подстегнуло их к активным действиям. Они поняли, что декреты Совнаркома, направленные на скорейшую организацию и упорядочение власти на местах, с каждым днем укрепляют позицию большевиков, завоевывают им авторитет и поддержку со стороны рабочих и крестьян.

Первую попытку захватить власть в Олонецкой губернии левые эсеры предпринимают 22 апреля 1918 года, когда по рекомендации Петрозаводского комитета РСДРП (б) большевистская фракция вместо В. М. Парфенова, которого предлагалось оставить губернским комиссаром по народному образованию, выдвинула на пост председателя губисполкома Петра Федоровича Анохина.

2

Валентина Михайловича Парфенова в петрозаводской, большевистской организации любили.

На памяти у многих — тусклый декабрьский день 1917 года, когда на заседание только что созданного объединенного комитета РСДРП (б), вслед за Н. Г. Григорьевым, в комнату вошел неожиданный гость.

— Вот, товарищи, к нам пришел Валентин Михайлович Парфенов. Давно он искал нас, чтобы вступить в нашу организацию…

Тут было чему удивляться. Преподаватель гимназии, зять бывшего горного начальника, интеллигент до мозга костей, окончивший Петербургский университет и охотно принимаемый до революции в самых высших кругах Петрозаводска — и вдруг просит принять его в большевистскую партию.

Парфенов рассказал о себе. Родился в 1884 году. В студенческие годы участвовал в митингах, много читал политической литературы. После окончания университета служил в Петербурге. Неоднократно подвергался обыскам по подозрению в неблагонадежности, в результате чего был переведен на службу в провинцию. После Февральской революции вступил в социал–демократическую организацию, но еще летом разуверился в проводимой меньшевиками политике, пытался выступить против и в результата оказался у них в изоляции… С июля состоит членом Губсовета…

Товарищи выслушали рассказ Парфенова настороженно. Потом депутаты–коммунисты подтвердили, что Парфенов действительно много раз голосовал в Губсовете вместе с большевистской фракцией.

Это решило дело.

Так в Петрозаводской организации большевиков появился первый ее член, имеющий высшее образование.

Ум, образованность и принципиальность Валентина Михайловича проявились после 4 января 1918 года, когда он был выдвинут на пост председателя губисполкома. Умело и самозабвенно занимался он налаживавшем административного и хозяйственного аппарата губернии, особое внимание уделяя своему любимому делу — народному образованию.

В середине марта, когда в Петрозаводске стало известно о соглашении Мурманского Совдепа с военным командованием Антанты, Парфенов сразу разгадал предательскую сущность этой сделки и возглавляемый им губисполком занял твердую ленинскую позицию. При его активном участии в эти же дни в Петрозаводске был ликвидирован контрреволюционный офицерский заговор, во главе которого стоял командир конно–сводного инженерного батальона бывший штабс–капитан Скачков, присланный из Петрограда.

И все же, как это явствует из архивных документов, полного доверия В. М. Парфенову не было. Некоторые коммунисты, особенно из числа левых, никак не могли примириться с мыслью, что бывший представитель привилегированного класса стоит во главе революционной власти.

Однажды Анохин после заседания губисполкома возвращался домой вместе с Егором Поповым. Жили они в разных концах города, но Егор вызвался проводить Петра.

После революции Читарь преобразился, расцвел, во всю мощь развернул свою кипучую неугомонную натуру. На заседаниях в Губсовете брал слово по каждому вопросу, выступал горячо, даже яростно, и в любой проект резолюции считал нужный вносить дополнения. В заводской организации его уважали и считали теоретиком, так как Егор много читал, следил за печатью и усиленно занимался политическим самообразованием.