Гусси. Защитница с огненной скрипкой

Я обернулась. Там стояла Синтия Синдерляйн, одна из прежних подпевал Лулу. Наверное, её можно было считать второй по вредности из детей в нашем посёлке. Хотя, если у нас с Лулу теперь что-то вроде перемирия, Синтия официально может претендовать на номер первый. Я уж было собралась её с этим поздравить, но обратила внимание на то, как неестественно она держит голову и странно блестят её глаза. Синтия оказалась заражённой.

– Ты новая Защитница, – сказала она. Слова давались ей с трудом, и голос гудел, как из колодца. Я догадалась, что она говорит голосом Погибели, наконец научившейся использовать людей и таким образом. – Теперь твоя задача – удержать меня снаружи.

– Это так, – подтвердила я.

– Ты не справилась, – сказала она. – У прежнего Защитника получалось лучше.

– Ну да, – сказала я, – но у меня есть план.

– Как и у меня, юная Защитница. Как и у меня.

Синтия оскалилась и на негнущихся ногах шагнула ко мне. Изо рта у неё потекла слюна, и она зарычала.

– Гусси! – позвал Коннор.

– Чего?

– По-моему, пора делать ноги.

– По-моему, ты прав.

И мы помчались сквозь тьму. Синтия преследовала нас, щёлкая зубами и завывая по-волчьи. Я различила в кромешной тьме странные и неуклюжие очертания птичьего питомника.

– Туда! – закричала я. – Давай, мы успеем!

Позвольте признаться, что нет ничего глупее этих слов, когда ты стараешься от кого-то удрать. Можете сразу считать себя последним дураком. Потому что Синтия совершила невероятный рывок, прыгнула и вонзила все свои внезапно удлинившиеся зубы мне в щиколотку.

Я грохнулась, и грохнулась очень сильно.

Коннор попытался оторвать её от меня, но она так пихнула его, что он врезался в Сверчка, и оба кубарем покатились по земле.

Тут распахнулась дверь птичника, и на крыльце показался мистер Майелла. У него был совершенно дикий вид: волосы всклокочены и свисают на лицо, щёки небритые, глаза налились кровью. Он размахивал пурпурной свечой, которую держал в одной руке, а в другой сжимал что-то, весьма похожее на человеческое ребро. Он ткнул этой штукой в Синтию, и она выпустила мою ногу и отступила в тени.

– Оставь нас, исчадие тьмы! – закричал он. – Изыди туда, откуда пришла!

Синтия зашипела на него и плюнула, так что здоровенный комок слизи угодил мистеру Майелле в щёку.

– Я велю тебе убраться, и быстро! – рявкнул он и снова атаковал ребром. Синтия, злобно завывая, подскочила на месте и метнулась прочь.

– Быстро, быстро, дети! – подгонял нас мистер Майелла. – Густавина, ты можешь идти?

Я встала. Было больно, но терпимо.

– Да, – сказала я. – Могу.

– Ну так скорее! – воскликнул он. – Пока за тобой не явился кто-то похуже мисс Синдерляйн.

Внутри было темно и холодно. Несколько тусклых свечек едва освещали коллекцию волшебных диковин мистера Майеллы, но даже им было не под силу развеять тьму, посланную Погибелью. Не выпуская из руки кость, он увлёк нас внутрь.

– Что это у вас? – спросил Коннор.

– Это ребро самой святой Петуньи, – сказал мистер Майелла. – Я выслеживал его не один десяток лет. Пришлось отдать за него целую пинту крови адской гончей, и всё равно я едва не расстался с жизнью.

– Ужас, – вырвалось у Коннора.

– Вы что, серьёзно? – удивилась я. – Святая Петунья – первая из великих Защитниц. Все наши Ритуалы построены на её канонах. – Я подняла взгляд на мистера Майеллу. – Можно подержать?

– Конечно, можно. – И он протянул мне ребро. Оно было совсем лёгким и казалось таким хрупким, будто вот-вот переломится. Однако я сразу же ощутила исходившую от него силу, так что даже волосы встали дыбом на голове. Мир вокруг словно заиграл новыми красками, даже несмотря на Погибель, и я почувствовала, как во мне струится энергия давно ушедших Защитников.

– Отлично, Густавина, – заметил мистер Майелла. – Просто прекрасно.

Я вернула ему ребро, и как только оно покинуло мою руку, меня охватила слабость и головокружение, я как будто пробежала милю. Наверняка так и должно быть, когда тебя покидает чужая сила и ты снова становишься самим собой.

– Нам нужны кое-какие вещи, – сказал Коннор.

Я отдала список мистеру Майелле. Он быстро прочёл его рядом со свечой и удивлённо задрал брови.

– Какая странная подборка, – заметил он. – Уже и не помню, чтобы кто-то искал языки саламандр.

– Это для нового колдовства, – призналась я.

Мистер Майелла сурово посмотрел на меня и сказал:

– Новое часто опасно, Густавина. Ты уверена, что знаешь, что делаешь?

– Нет, – сказала я. – Но не думаю, что у нас есть иной выход.

– Пожалуй, ты права, – кивнул мистер Майелла. – Что ж, я по мере сил соберу всё, что здесь перечислено. Мои птицы так напуганы, что роняют перья быстрее, чем хотелось бы, так что тебе хватит сполна.

– Хорошо, – сказала я. Я смотрела, как он копается в ящиках и глиняных горшках, собирая ингредиенты зелья, перечисленные Ангелиной. Наконец пришла пора собрать перья кардинала, и мистер Майелла открыл большую деревянную дверь в питомник.

– Мистер Майелла, можно мне тоже туда войти? – спросила я.

Мистер Майелла тяжело вздохнул.

– Почему бы и нет, – сказал он. – Эта ночь открывает истины и ломает старые правила.