Густая роща

Не успел царевич сообразить, как к нему вернулось тело. Он мог шевелить пальцами на руках и ногах, но не мог противиться ветряному потоку, что нес его в сторону Тихой рощи.

«Кому принадлежит эта сила? — думал Кощей. — Первый раз чувствую столь древнюю магию…»

Сначала он увидел стены родного замка, затем коршуны на воротах проводили его громкими механическими криками. Колдовство опустило его возле колодца на рыночной площади.

— Мой царевич, мр-р! — воскликнул Баюн, очутившись в его ногах.

— Что здесь стряслось? — спросил Кощей, видя разломанную часть стены, превратившуюся в каменную крошку.

— Мяу, сейчас не это важно, — сказал кот. — Тая в колодце!

Кощей бросился к колодцу, вцепился в его края и посмотрел вниз. Сначала он увидел глаза Таи, наливающиеся кровью, затем — ее русалий хвост.

— Тая… о, нет, — прошептал он.

Тая, издав звук, похожий на шипение летучей мыши, оттолкнулась хвостом от дна колодца и подпрыгнула. В высоком прыжке она тянулась к шее царевича темными отрастающими когтями.

Глава 15

Кощей успевает уклониться, и когти Таи пролетают над его головой. Она падает в колодец с громким всплеском, обливая водой царевича и Баюна.

— Мя-яу! — кричит кот, подпрыгивает и тут же отряхивается, растопыривая лапы. — Вода-а!

— Успокойся, кот, — говорит Кощей. — Сейчас у нас другая проблема.

— Вурдалак. Это его рук дело, — царевич смотрит на Баюна. — Почему ты не сказал ей сделать другой выбор? Она потратила свое желание на то, чтобы собрать мое тело воедино!

— Я сказал, мр, — шипит кот, — но она предпочла тебя.

Кощей поворачивается к колодцу.

— Это я во всем виноват, — говорит царевич. — Не нужно было втягивать Таю. Она была невинным цветком. Кто бы мог представить, что однажды она станет жертвой проклятия?

— Так почему же, мр, не отпустил?

— Я был жаден. Жаждал эмоций. С ней я почувствовал себя живым, и это чувство захватило меня, — признается Кощей. — Но посмотри на нас теперь: вместо шанса спастись она выбрала меня. Того, кто убивал девушек ради бессмысленного существования.

— Ты не виноват, — осторожно говорит Баюн, не подходя к колодцу. — Ты делал это, чтобы защитить жителей Залесья.

— Ты так думаешь? — царевич горько усмехается. — Вспомни Вурдалака или Ягу. Думаешь, они достойны жизни? Или Берендей, предатель, хоть и наказан за свои проступки, но все равно строит козни против меня. Все мы живем слишком долго. Нас давно не должно быть на этой земле.

— Словами, мр-р, делу не поможешь. Сейчас тебе, мой царевич, нужно придумать способ спасти Таю и вернуть ей ноги.

— Скажи мне, Баюн, где ты был, когда Русалка обманула ее?

Кот пятится, видя холодный взгляд царевича.

— Я был рядом.

— Так почему не остановил?

— Она, мр, хотела тебя спасти. Я решил ей помочь.

Кощей подходит к Баюну и поднимает его за ошейник.

— В следующий раз, если возникнет такая ситуация, запомни: никогда не помогай Тае спасать меня. Моя судьба давно решена. А ее жизнь только началась. Если мне предстоит умереть, то я сделаю это с радостью.

— Ладно, мяу, — кот трет руку царевича лапкой, пытаясь освободиться. — Что ты будешь делать теперь?

— Я верну Тае рассудок и ноги, чего бы мне это не стоило, — Кощей отпускает Баюна. Тот падает на все лапы. — Мне нужно встретиться с братьями. Отправляйся к Лешему и расскажи ему про Таю. Узнай, какие есть способы снять с нее русалье проклятие.

* * *

Берендей впервые почувствовал дрожь земли. В отличие от своего брата, Лешего, он был лишен магического чутья. Его всегда направляли либо Ягиня, либо Вурдалак, но сам Берендей мог выследить кого-либо только по его запаху.

— Ты тоже почувствовала? — спросил он.

— О чем ты? О подпрыгивающей земле? — Русалка фыркнула. — Обычное дело. В Тихом омуте такое постоянно происходило. Видимо, внизу жил кто-то пострашнее меня.

— Прислушайся, — Берендей встал на лапы и повел ухом.

Шелест листвы донес эхо голосов. Знакомых голосов. Таких, о которых не забывают.

— Мой брат здесь, — сказал он. — Мне нужно встретиться с ним.

— Я пойду с тобой, — тон Русалки смягчился и Берендею это не понравилось.

— Останься. Там может быть опасно, — предупредил он, лапой преграждая ей путь.

— Почему?

— Мы с ним… не ладим.

— Почему?

— Потому, что я предал его. И я раскаиваюсь, но не могу перебороть мощь проклятия.

— Вот опять ты за свое, — сказала Русалка. — «Не могу, не могу». Ты ведь сам говорил мне, что изменился. Ты теперь не мальчик, а мужчина. Тогда почему до сих пор твердишь это свое «не могу»?

Берендей опустился на четвереньки: он мог передвигаться, как человек, ведь ноги не были медвежьими, но за пятьсот лет звериная натура прорастала в нем так плотно, что даже с даром речи царевич стал забывать слова.

— Если бы пять веков назад я сказал тебе, что ты должна выйти на сушу и пойти со мной, что бы ты мне ответила? — спросил он.

Русалка нахмурилась.

— Это нечестно! Тогда у меня был хвост, я бы не смогла…

— Именно. У всех есть причины, чтобы не быть всесильными. Запомни это, — сказал Берендей, и ушел из сада в замок.

Русалка смотрела ему вслед. Не выдержав, она скорчила рожицу и показала язык.