Гувернантка

Ярослав сдёрнул платок с гнезда, протянул к нему ладони, а затем резко поднял руки к небу. Словно тончайшая плёнка взмыла вверх и образовала купол над поляной.

– Пора прощаться? – спросила я.

Вот только делать этого никто не собирался. Пушистые молнии прыснули прочь из гнезда, взлетели на деревья и растворились в ветвях. Рядом с гнездом осталась только Светка. Я наклонилась к ней:

– Пойдёшь с ними? Понимаю…

Змейка склонила голову, но догадаться, что она имела в виду, было невозможно: ни да, ни нет.

– Хочешь назад, ко мне?

Она быстро закивала.

– Так пойдём!

Светка взлетела в воздух, попрыгала, едва касаясь, по нашим плечам, а затем устроилась у меня на груди в виде меховой оторочки выреза.

Анастасия засмеялась и захлопала в ладоши.

– Егерь сказал, что здесь жуки какие-то усатые появились, так что змейкам будет чем заняться! – сказал Ярослав. – И дядя Егор говорил, что их будут сыром подкармливать!

Я благодарно улыбнулась регенту, когда мы шли к карете, а потом спохватилась:

– Гнездо не взяли!

– Зачем?! – удивилась Анастасия. – Змейка новое сделает! А это птички для гнёзд растащат!

– И часто? – поинтересовалась я, погладив Светку.

– Раз в год!

– Ну, это ещё терпимо…

– Садитесь скорее! – поторопил Ярослав. – Надо ещё в одно место заехать!

Во время поездки регент поминутно догонял карету и заглядывал в окно, словно его кто-то позвал. И улыбался смущённо. Может быть, вспоминал что-то хорошее?

Дом, к которому мы подъехали, стоял в лесу. Большой, двухэтажный, с верандой по периметру. А вот забора я сначала не увидела. Потом поняла, что высокая стена просто не видна за деревьями и вместе с домом охватывает значительный участок леса.

Едва мы вышли из кареты, как дети вцепились в мои руки, и мы перенеслись на веранду с другой стороны дома. Между домом и деревьями на траве лежал большой разноцветный, клееный-переклееный отцом мяч. Его купили, когда я была маленькой, специально для меня. Чтобы играть на берегу речки или в сквере напротив нашего дома. Я и сейчас помнила каждую заплатку на нём!

Дети почему-то молчали, и я, повернув голову, увидела кресло, в котором дремал мой отец…

– Папа?.. – растерянно спросила я.

Отец открыл глаза. Его лицо расплылось в улыбке, и, ещё не поднявшись из кресла, он закричал:

– Мать! Беги сюда! Катя приехала с детьми!

Мама тут же выскочила на веранду через распахнутую стеклянную дверь и обняла меня.

– Какая ты красивая, Катенька!

– Мама…

А отцу, наконец-то выбравшемуся из кресла, осталось только обнимать нас обоих и приговаривать:

– Ты принцесса, Катька! Я же говорил, что ты принцесса!

И это правда. Отец всегда называл меня принцессой. Только с шестнадцати лет он прекратил так обращаться ко мне, а позже, когда я знакомила родителей с вероятными мужьями, тихо говорил на ухо маме:

– Не принц… Но, может, от него хоть на один хвостик пользы будет?

А сейчас отец шепнул мне в ухо:

– Матери нужно с тобой поговорить…

И тут же, оторвавшись от нас, повернулся к детям:

– А кто это здесь такие хорошенькие и послушные?!

Регент нахмурился и даже рот приоткрыл, но ни слова не произнёс. Потому что император предостерегающе поднял палец вверх и очень серьёзно ответил:

– Мы внуки!

Взгляд отца метнулся ко мне, почему-то к регенту и вернулся к императору, который не стал дожидаться следующего вопроса:

– Я – Ярослав, а моя сестра – Анастасия. Вы бабушка с дедушкой, а значит, мы внуки!

– Отлично! – обрадовался мой отец. – А ну бегом к столу! Обгоню и все пирожные съем!

Вся троица умчалась в дом, а к регенту подошла служанка средних лет, поклонилась и сказала:

– Великий князь! Нам не позволили накрывать на стол, и мы ничего не смогли сделать.

– Всё в порядке, – ответил регент и, пропустив нас с мамой вперёд, вошёл в дом.

Мама считала, что чаем надо угощать любого вошедшего в дом. И как следует! Но на этот раз чаепитие долго не продлилось. Правда, император, съев первое пирожное, очень серьёзно спросил:

– А болтать ногами можно?

Ни я, ни регент вмешаться не успели.

– Болтать ногами можно несколькими способами! – поучительно сказал отец. – Незаметно, увлечённо, задумчиво… – Он осёкся под взглядом мамы. Но не удержался от продолжения: – В любом случае, когда болтаешь ногами, в животе всё утрясается и входит больше пирожных!

– А мне ты почему-то запрещал, – прокомментировала я методику.

– Это потому, что ты дочь! – улыбнулся Яська. – А мы внуки!

После третьего пирожного мама выразительно посмотрела на отца, и он тут же сказал:

– А давайте пойдём во двор, поиграем в мяч! Женщинам поговорить надо!

Ярослав и регент тут же встали из-за стола, а Анастасия заупрямилась:

– Я тоже женщина! И мне интересно!

Но быстро сдалась после того, как Ярослав веско произнёс:

– Великая княжна! Мы идём во двор!

Мы с мамой молча смотрели в окно на лужайку, где четверо перебрасывали друг другу большой мяч, и регент с детьми явно мухлевали, чтоб моему отцу не приходилось много бегать.

– Курьер, – мама хмыкнула, – попросил у нас с отцом твоей руки.

Надо же! А наедине со мной его другие части тела интересовали! Хотя вру – руки тоже не забывал…

– И что вы ответили?