Гувернантка

Я не предала его словам особого смысла. Действительно, почему им должны разрешать носиться по комнатам, обычно за ними кто-нибудь присматривает и старается держать их в поле зрения. За весь этот месяц мы были только в детской, кухне и столовой, возможно такой порядок здесь был всегда.

Из прихожей они было пошли в кухню, но я позвала их за собой в гостиную, где я была только однажды в день приезда. Я запомнила, что здесь была огромная телевизионная панель и полка с фильмами на дисках. Я стала искать способ ее включить, а также какие-нибудь диски с детскими мультфильмами. Все фильмы на полке оказались порнографией. В начале я добросовестно проглядывала коробку за коробкой, надеясь обнаружить что-то другое, потом вытягивала фильмы наугад – безрезультатно. И здесь меня ждало очередное неприятное открытие.

Помню какие-то слова, может быть фраза: «которая заменила мать» привлекли мое внимание. Я взяла коробку с диском и стала читать сюжет: «Анну разлучили с гувернанткой Брижит, которая заменила Анне мать, в раннем детстве. Анна возвращается во Францию, чтобы найти Брижит. Знакомясь с мужчинами Брижит, которые в разное время знали ее, замкнутая Анна теряет застенчивость. Пикантность ее новым знакомствам добавляет то, что Анна плохо знает язык и ей приходиться не мало потрудиться, чтобы объяснить бывшим любовникам Брижит, цель своих поисков».

Разве может быть, чтобы Сергей Александрович, когда говорил о детях, припоминал сюжет порнофильма? Конечно, это совпадение, решила я.

Мы поднялись в игровую комнату, достали домино, где вместо точек были нарисованы фрукты и стали играть, пока я не взглянула на часы и не увидела, что уже семь. Максима Максимовича не было. Пора было ужинать.

– А когда мы будем кушать? – спросил Гриша.

– Идемте, посмотрим, что у нас сегодня на ужин, – сказала я

Мы спустились в кухню, дети сели на табуреты, а я полезла в холодильник и поняла, что те куриные ножки в сметане и рис, которые готовились после обеда, Катя унесла с собой.

– Придется дети мне помогать.

Я показала Грише, как нужно помыть и порезать овощи для салата, а Миле вручила терку и показала, как надо тереть сыр. У нее это получалось очень медленно, и поэтому она успела как раз к тому моменту, как была готова запеканка из остатков картофельного пюре и макарон. Грише тоже пришлось трудно, потому что я для безопасности выбрала для него не самый острый нож. То ли от того, что мы ужинали непривычно поздно, то ли потому, что дети принимали участие во всем, что я делала, но такого аппетита я еще у них не наблюдала. Мы съели Гришин салат едва разложив его по тарелкам, а Мила то и дело подсыпала всем остатки сыра и, подражая Кате, приговаривала: «Кому добавки?».

Затем я, подставив Грише табурет к мойке, показала, как мыть посуду, Мила захотела к нам присоединиться, и мы ей доверили вытирать сухим полотенцем мокрые чашки, из которых мы вместе пили чай. Я была чрезвычайно собой горда и представляла, как спустя еще месяц или два услышу от Сергея Александровича: «Я экзаменовал детей и вижу, что вы немало потрудились – за короткое время они достигли больших успехов». Приблизительно так сказал мистер Рочестер, обращаясь к Джен Эйр.

Тут я снова посмотрела на часы и вспомнила о настоящем педагоге детей – Максиме Максимовиче, был десятый час, а он так и не появился, чтобы выгулять собак. Я взяла телефонную книгу, которая лежала на кухне рядом с телефоном, и некоторое время перелистывала страницу за страницей, выискивая человека с инициалами «М.М.», я ведь не знала его фамилии. Записей в книге было немного. Я нашла в том числе запись: «Максакова Е.Ф. может убираться по понедельникам и пятницам».

Бросилось в глаза, что большая часть записей сделана красивым ровным подчерком. И только на некоторых страницах были записи, сделанные Катиной рукой. Писала она по-детски, все буквы выписывались с сильным нажимом и будто вырубались на бумаге.