Гувернантка

На странице с буквой «Ф» я увидела следующую запись: Филиппов Максим Максимович (педагог), 19 мая 1950 г., адрес: Новые Колокольчики, ул. Озерная, 3. Рекомендован Остроумовой Ольгой.» Запись была сделана тем самым красивым подчерком. Я вернулась к букве «О» и увидела, что Остроумова Ольга проживает здесь же в Новых Колокольчиках. Это она поздравляла с рождением Лили из Испании, я запомнила имя, указанное на открытке. Зачем мне захотелось выяснить кто такая Остроумова Ольга, я не могла дать себе отчета. За месяц я забыла все маленькие странности, с которыми столкнулась в первые дни работы: молчаливые дети, которые никогда не ели мороженого, кукла из матраса, никакой одежды по возрасту и огромное количество одежды Лили – ребенка, который явно жил в этом доме, но таинственным образом исчез… Французская гувернантка очень похожая на героиню порнофильма заставила снова задуматься, а кто такая Лили, которой не было? «Это от излишнего воображения, – твердила я про себя». У всего есть прозаическое объяснение. Но, с другой стороны, мне очень хотелось, чтобы в прошлом Сергея Александровича оказалось что-то необычайное. Что-то, что можно рассказать только мне.

Итак, я позвонила Максиму Максимовичу по телефону, указанному в адресной книге, никто не снял трубку. Я набирала несколько раз с интервалом в пять минут и только на четвертый раз дождалась ответа. Ответивший промычал что-то маловразумительное, но я как-то поняла, что это Максим Максимович и что он пьян.

Кормить собак выпало мне. Я боялась, что не найду собачий корм, я один раз видела, что Василий выносил его из подвала в лоханке, но мне не приходилось спускаться в подвал, я даже не знала, как выглядит ключ, а подвал запирали, и как включить свет. Я решила не звонить Кате. Не хотелось подставлять Максима Максимовича – пока из всех моих новых знакомых, он был самым приятным.

Я велела детям не выходить из игровой комнаты, на всякий случай завела в телефоне номер своего сотового и объяснила, как мне звонить, оделась, взяла все ключи, которые мне оставили и фонарик. Вход в подвал был на улице. В начале надо было спуститься по лестнице вниз, затем пройти дверь со стеклянным витражом, она оказалась открытой. За дверью было небольшое помещение, в нем два выключателя, а направо железная дверь в полукруглой арке. Она была украшена полосами из металла, а сверху было сделано маленькое зарешеченное окошко, вероятно для того, чтобы больше походить на дверь в темницу средневекового замка. Уже со второй попытки я сумела подобрать ключ. Это был вытянутый темный кусок металла, на конце которого я уже после увидела букву «П», которая и означала «подвал». Дверь была закрыта на три оборота, стоило провернуть и вытащить ключ, как она сама начала открываться внутрь.

Хотя, прежде чем открывать дверь я щелкнула выключателями, в открывшемся помещении была абсолютная чернота. Посветив фонариком, я увидела ступеньки и приготовилась к долгому спуску вниз. Мое воображение рисовало мрачные подземелья, потому что дом оказался с более сложной планировкой внутри, чем можно было представить, когда я смотрела на него со стороны в день своего приезда.

Но подземелье было не таким уж глубоким, только три ступени вели вниз.

Я стояла и бросала луч фонарика то в одну, то в другую сторону, заметила на стене справа еще один выключатель. Когда загорелся свет внутри следующего помещения, я смогла оглядеться. Мешок с кормом для собак я увидела сразу, но решила пройти дальше и осмотреть цокольный этаж полностью.

Просить Катю показать дом, мне было неудобно. Она все время выглядела очень занятой, к тому же я пока еще новый человек в доме и мне не хотелось показаться излишне любопытной. А еще я как-то почувствовала, что мое любопытство вызовет неудовольствие, если не Екатерины Филипповны, то Сергея Александровича. «Раз появился повод залезть в этот подвал, надо его осмотреть, – решила я».

Здесь были две душевые кабины, туалет, сауна и маленький бассейн. Везде аккуратно развешаны полотенца и халаты. Я не удержалась и заглянула в подвесной белый шкаф, висевший рядом с зеркалом, в туалетной комнате. На полках стояли ароматические свечи, баночки с кремом, флакон духов и какие-то лекарства. Всем этим явно давно никто не пользовался. Срок действия лекарств истек. Все эти вещи могли принадлежать «Наташке». Раз вещи ее дочери Лили были в этом доме, ее вещи здесь тоже могли быть. В одном из помещений сушилось постельное белье, стояла гладильная доска. Мне Екатерина Филипповна обычно выдавала тазик с мокрым бельем. Я сушила белье наверху. Было здесь и два помещения, которые я про себя назвала техническими из-за труб и проводов. За последней открытой мною дверью была лестница наверх, поднявшись по ней, я оказалась в прихожей.

Оказалось, что выходить на улицу и искать ключ, не было никакой необходимости. Я могла попасть в подвал прямо из дома. «Сразу надо было догадаться, – посмеялась я над собой.» Василий ходил через улицу, потому что это было ближе к кухне и собакам.