Гвенделл, лучший ученик

Берт и Лирен переглянулись.

– С двух сторон обходим, – одними губами произнес Лирен, выразительно подняв брови.

Берт кивнул. Они разошлись и стали огибать ствол.

Олень оказался не один. Он стоял над раскуроченным трупом самки. В ее окровавленном брюхе не осталось ничего, белел только позвоночник и торчали ребра. От нее и воняло. Берт видел ее морду и круп стоящего оленя. Черные стеклянные глаза смотрели прямо в лицо, язык торчал из закрытого рта. Местами на него и на нос налипла земля. На массивной шее багровели следы когтей.

Гилберт увидел, как с соседней стороны дерева медленно выглянул Лирен. Олень тотчас встрепенулся и застыл. Тогда Берт заправил стрелу, натянул тетиву и прицелился зверю в голову, а Лирен стал заряжать арбалет. Олень сорвался и побежал через опушку, вспахивая копытами землю и подножную листву.

– Сука! – Берт вскочил и навел наконечник ему в затылок. Лирен вжал приклад арбалета в плечо и прицелился, зажмурив один глаз.

Гилберт выстрелил. Стрела со свистом пролетела между рогов оленя. От испуга тот поскользнулся на мокрой листве и чуть не завалился между деревьев, но забрыкался и вскочил на ноги. Болт Лирена врезался в ствол и выщербил из него щепки. Берт понесся к зверю, на ходу заправляя лук. Олень оббежал его, петляя между деревьями возле Лирена.

Стрела Берта врезалась ему в круп. Его нога подкосилась, он вскрикнул и рухнул на землю. Сразу подскочил и поскакал на трех, испуганно мыча.

– Сейчас! – Лирен выстрелил и дернулся от отдачи.

Болт вонзился оленю в бок. Зверь отшатнулся и грохнулся в кусты. Он снова взвыл и пополз прочь. Берт и Лирен побежали за ним, заправляя стрелы.

–Ща я перережу ему глотку нахер! – Гилберт выхватил с пояса нож, пока Лирен прицеливался в оленя.

Он выстрелил ему в шею и перебил позвонок. Голова оленя обессиленно бухнулась на землю. Зверь быстро дышал и похрапывал, его глаза бешено вращались, будто искали помощи. Из-под торчащих стрел бежала бородовая кровь.

От бурелома Берт и Лирен шли, каждый держа по оленьему рогу. Они прошли мимо объеденной туши самки и вышли на поляну. Посередине напротив друг друга лежали два бревна, а между ними чернело старое кострище. Вокруг шелестели клены. С запада по небу ползла пухлая сизая туча.

Берт запрыгнул с ногами на одно из бревен и положил олений рог. Лирен положил свой и сел.

– Кто-то же подрал ту самку, – говорил он, кутаясь в накидку с капюшоном и боязливо поглядывая на тучу.

– Вряд ли это волки, – Берт встал на цыпочки и потянулся. – Они обычно один скелет и голову оставляют, а у этой только внутренности подъели.

– Медведь, может, – Лирен оглянулся. – Как-то не хочется, чтобы он и нас заприметил.

– Ну раз он уже закинулся оленем, то мы ему зачем?

– Жир на зиму запасать, они же скоро в спячку впадать будут.

– Не-е, мы не сытные, – Гилберт спустился, сел рядом и стал разглядывать рог. – Ему кто-то вроде Нивенира нужен. Он пожирнее будет. Или Гаф. А Фуфел и Джерси тоже костлявые.

– Ты кроме Фуфела видел кого-нибудь?

– Нет. А ты?

– И я нет. Они, наверное, уже разъехались.

– И не надо, нам и так хорошо.

Лирен замолк, глядя на Берта. Тот с интересом рассматривал рог, крутя его в руках. На срубе остался клок шерсти.

– Ну, да, – осторожно сказал Лирен и опустил глаза. – Мне так тоже больше нравится.

– Мы ведь уже не мелкие, – Берт отложил рог. – Зачем они нам?

– Незачем. А ты… Ты уже нашел другую девочку? Ну, как Бьюли?

– Не знаю. Я со всеми дружу. А что?

– Просто спросил.

Берт смотрел на него и ощущал странное тепло. Надвигалась гроза, но душно было не от нее. Будто внутри тоже что-то напитывалось электричеством. Стало не по себе от мысли, что Лирен может отчего-то обидеться и пропасть из жизни так же, как все остальные. Когда он навещал Берта дома, было хорошо, даже если ломало или в голове творилась неразбериха.

И если он вдруг исчезнет, то жизнь точно станет совсем другой. Такой, к которой не хочется привыкать.

– Ты боишься, что мы тоже перестанем дружить? – спросил Гилберт.

– Да. Если честно. Просто…

Лирен глубоко вздохнул и стал нервно мусолить подол накидки.

– Все расходятся. Мы долго ходили с мошкарой, и теперь они куда-то делись. Даже не видимся. Только с Фуфелом, но он… Ну, он торчок. Он будто со всеми общается. А с тобой не хочется расходиться.

– Я и не собирался расходиться. Мне тоже не хочется.

– Скажи, что мы не станем, как остальные, – Лирен с надеждой повернулся к нему всем телом и вцепился в рог. – Что мы так же будем заходить друг к другу и вот так вместе стрелять в лесу.

– Будем, конечно, – Берт невольно придвинулся. Внутри что-то сжалось, сердце застучало об ребра. – Мы же с тобой все время вместе были, как…

“Как Чума с Бьюли”.

Мысль ужалила его, и он вздрогнул.

“Нет, нет, нет!”

– Ну, да! – Лирен будто услышал его мысли и закивал. – Вот я и не хочу, чтобы это кончалось.

По спине пробежали жгучие мурашки. Берт судорожно отгонял от себя осознание того, что ему приятно. Очень.

– Не кончится, – пробормотал он и опустил глаза в землю, будто ища у травы помощи. – Только нам…Ну, то есть, мы и так дружили…