Harry Potter and the order of the phoenux. (Гарри Поттер и орден Феникса)

- Сейчас же давайте напишем, вот у меня и пергамент с собой, - Она торопливо вытаскивала листок из кармана.

- Гермиона, ну давай позже, а? - взмолился Гарри.

- Я только хотел предложить сходить к Хагриду.

- Чайку у него попьем! - подхватил Рон.

- Сириуса с Клыком познакомим! - Никаких отговорок, - железная леди по имени Гермиона Грэйнджер сунула разглаженный клочок пергамента прямо под нос Гарри.

- Или сейчас напишем, или вас потом не заставишь! Пришлось писать, ничего не поделаешь.

Пока Сириус скучал на подоконнике, ребята сочиняли выспреннюю эпистолу тауэрскому привидению, ссорясь из-за каждой фразы.

После часа упорных трудов они скептически оглядели свое творение:

Уважаемый сэр Томас Мор! Пишут Вам Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грэйнджер, ну, помните, нас с Вами познакомила очаровательная мисс Валери Эвергрин (эпитет "очаровательная" добавили по настоянию Рона), вы ее еще называли "малюткой" (эту фразу вписали по требованию Гермионы).

Сэр Томас, нам срочно требуется Ваша помощь.

Даже не нам, а нашему старому приятелю, сэру Николасу Де Мимси Порпиньону, одному из призраков Хогвартса, нашей школы.

Бедняга Ник больше пятисот лет назад пережил такое же ужасное происшествие, как и Вы, прежде чем перейти в мир иной - потерял голову, да так неудачно, что она частично, - совсем-совсем частично! - осталась на его плечах, оставив его без малейшей надежды на вступление в Безголовую Братию.

Несчастный Ник от этого страдает не одно столетие, а за последние пару лет он почти почернел от горя ("Помните", - убежденно заметил Гарри, - "что случилось с Ником, когда на него напал василиск? Так что мы ни чуточки не соврем!").

Нам ужасно жаль Ника, и мы думаем, что только Вы, такой удивительно мудрый человек и блестящий ученый (нам мисс Эвергрин все-все про Вас рассказывала!), сумеете войти в его положение.

Не могли бы Вы помочь ему, сэр Томас? Мисс Эвергрин присоединяется к нашей просьбе и желает Вам доброго здоровья.

- Неплохо, - заметила Гермиона, перечитывая письмо и решительно вымарывая вторую часть последней фразы.

- Теперь давайте подпишемся.

Она подмахнула пером слова с уважением, искренне Ваши, и вся троица старательно расписалась: Гарри, Рон и Гермиона.

- Надо было, конечно, спросить сначала совета у мисс Эвергрин, - нерешительно заметил Рон.

- А то как мы теперь распишемся за нее? - Не сомневаюсь, что мисс Эвергрин была бы только за то, чтобы бедняжка Ник, наконец, получил немного счастья в своей невеселой жизни, - возразил Гарри.

- А письмо от нас, а не от мисс Эвергрин, поэтому ее подпись вовсе не обязательна.

- Ладно, теперь можно накладывать заклятие Прозрачности и посылать, - Гермиона скатала пергамент и перевязала его ниткой из шарфика Рона.

- Погоди, - остановил ее Гарри.

- Давайте сперва привяжем письмо к лапке совы, а то потом не сможем прикрепить его из-за того, что оно станет прозрачным.

- Дельная мысль! - кивнула Гермиона.

Они отправились в совяльню.

Там на жердочках сидело десятка три птиц, но все это были обычные школьные совы.

Ученики еще не приехали, поэтому большинство гнезд в совяльне пустовало.

Только два пушистых комка радостно заухали и спикировали на плечи ребят: Хедвига - к Гарри, Свинринстель - к Рону.

Гарри с нежностью пощекотал белую шею Хедвиги, и она ласково ущипнула его за ухо.

Пока они таким образом выражали свое восхищение друг другом, Рон уже привязывал письмо к лапе отчаянно пищащего от восторга совенка.

Впрочем, Свин уже не был совенком.

Детский пух с него почти сошел, и появились красивые шоколадно-бежевые перья.

Но из-за того, что кое-где на нем еще трепыхался детский пушок, из которого торчали новые остья, Свин выглядел особенно взлохмаченным.

Хедвига искоса ревниво наблюдала за тем, как гордо Свин протягивает лапку для письма, и успокоилась только тогда, когда Гарри умилостивил ее кусочком специально захваченного с собой миндального печенья.

- Так, а теперь давай наложим это твое заклятье, - сказал Рон, наконец, справившись с письмом.

- Почему мое? - возмутилась Гермиона.

- Ты и сам должен знать, как его накладывают.

В прошлом году профессор Флитвик целый два занятия нас гонял по нему.

- В прошлом году я слишком переживал за Гарри, чтобы у меня в голове отложилось хоть что-нибудь из уроков, - объяснил Рон, удерживая Свина за хвост, чтобы он не ринулся тут же исполнять поручение.

- Так что давай ты сама.

- Нет ты! Ишь, какой умный! Что тут сложного, просто скажи "Диафанус Глассус!" и все! - Ну ладно, ладно, - проворчал Рон.

- Только для того, чтобы ты убедилась, что я не растерял за лето квалификацию.

Он откашлялся, наставил палочку на лапу Свина и внушительно произнес "Диафанус Глассус!" Тут же раздался оглушительный писк Свинринстеля.

Гарри еще не успел понять, в чем дело, как совенок взмыл с плеча Рона и исчез в глубине крыши совяльни.

Оттуда с воплями посыпались разбуженные и до смерти перепуганные совы.

Рона осыпало перьями и совиным кормом, на Гарри и Гермиону свалилось несколько поилок.

Хедвига истошно клекотала и, от страха отказываясь покидать плечо своего хозяина, больно впилась в него когтями.