Hassliebe

После того, как она сбежала из гетто, избежав отправления в концлагерь, она долго блуждала по полупустому Кракову, пытаясь найти себе место. Уже почти ночью, отчаявшись, Ида случайно столкнулась в темном проулке с Милошем Хжановским, который внезапно выскочил перед ней. Ей повезло – она знала его с детства, они даже жили в Казимеже через две улицы друг от друга. Тогда-то он и предложил ей свою помощь, а позже познакомил со своим двоюродным братом, Яном Ожешко, – семья того держала похоронное бюро. Идея, как вывезти Иду из города, появилась сразу, но только Ида не смогла сразу решиться на такую опасную затею – она не хотела подвергать братьев опасности. Лишь когда появилась надежда, что в Варшаве ее будут ждать новые документы, а ее саму смогут спрятать у себя сторонники сопротивления, девушка согласилась пять часов ехать в гробу.

Три месяца Ида жила на их содержании – две недели в подвале их дома, все остальное время – на чердаке многоквартирного дома их знакомого. Сейчас же, смотря на них, Ида думала о том, что знает их целую жизнь. Милош – младше Яна, плечистый, курчавый сероглазый блондин с чуть оттопыренными ушами, курносый, пухлогубый и с широкими скулами. У Яна – крупные черты и большие добрые карие глаза; темные волосы он зачесывает набок. Иде казалось, что она всегда знала их – настолько она успела выучить за это время каждую черточку их лиц.

Девушка знала, что она не первая, кого так перевозят из города в город – Ян занимался тайной перевозкой евреев второй год. И ни разу за эти два года он не попадался немцам, которые всегда требовали открыть гроб и тщательно осматривали лежащее внутри тело.

Устало протерев ладонями глаза, Ида посмотрела на пустую дорогу – ей хотелось поскорее попасть к дяде Милоша и наконец выбраться из гроба, от вида которого ее бросало в дрожь.

Мимо неё мелькали деревья, сизое небо, пустые поля… Ида не знала, что ее ждёт впереди. Новые документы, а дальше – что? А ведь она до сих пор не отошла от того, что потеряла свою мать, не смогла ничего узнать о ней. За это короткое время Ида отвыкла жить самостоятельно, приучившись к заботе со стороны Милоша и его брата, так что просто не представляла, как она будет жить дальше.

***

В Варшаву они приехали с наступлением темноты. Пока братья беседовали со своим родственником, Ида, радовавшаяся, что наконец выбралась из ненавистного ей гроба, смывала с себя грим и приводила себя в порядок.

Все происходящее казалось Иде каким-то глупым и злым сном – настолько все было нереально. Она до сих пор отказывалась верить, что все происходящее реально. Все время хотелось ущипнуть себя, чтобы проснуться и понять, что ничего этого не было. Но, к сожалению, это была жестокая реальность.

Часто, очень часто Ида вспоминала о Генрихе, хотя и ругала себя за это. Она все никак не могла понять, зачем он спас ее и так легко отпустил. Он даже не пытался удержать ее… Просто стоял и смотрел ей вслед. Девушка совершенно не понимала причины его поступка и каждый раз, злясь на саму себя, запрещала вообще вспоминать о нем, уверенная в том, что это уж наверняка была их последняя встреча. А будить в себе воспоминания, бередить старые раны ей никак не хотелось, ведь она знала, что ничего хорошего из этого все равно не будет, лучше забыть.

Опершись ладонью о холодную керамическую поверхность раковины, второй устало прикрыла глаза. Ей просто надо отдохнуть, вот и все… Через пару часов она явно будет чувствовать себя лучше, намного лучше.

– Как ты? – раздался тихий голос позади нее.

– А? – Ида испуганно вздрогнула от неожиданности и встрепенулась, глупо завертев головой. – Это ты…

– Я, – Милош сделал пару шагов вперед и остановился, прислонившись боком к кафельной стене. – Тебе бы стоит отдохнуть.

– Я в порядке, – вздохнула девушка, убирая упавшие на лицо пряди волос.

– И это говорит человек, который столько часов ехал в гробу с мертвой кошкой, – усмехнулся Милош, на что Ида в ответ лишь слабо улыбнулась.

Ида посмотрела на него. Такая искренняя и теплая улыбка… Казалось, будто всю жизнь она знает его, будто и не расставались они никогда. Казалось, будто и нет роднее для нее теперь человека во всем мире.

– Пойдем, – молодой человек мягко приобнял ее за плечи и повел куда-то в глубину помещения. – Сегодня отдохнешь здесь. Завтра отвезем тебя к нашим…

– Милош, – тихо произнесла девушка, – за что ты так добр со мной? За что мне такое счастье?

Но Милош ей так и не ответил. Он ухмыльнулся, что-то пробубнил себе под нос и отвел взгляд куда-то в сторону, начав с интересом разглядывать обшарпанные стены. Ида же улыбнулась про себя, и без его слов поняв ответ.

Уже спустя четверть часа, когда Милош оставил ее одну и, пожелав доброй ночи, ушел, выключив свет, Ида все никак не могла заснуть – в голову ее настойчиво лезли мысли о Генрихе фон Оберштейне. И что бы ни делала Ида, чтобы хоть ненадолго отвлечься от этого мучения, не дававшего ей уснуть, ничего не помогало – она упорно вспоминала все свои встречи с этим немцем.