He как у людей

Он хочет взять Милли за руку, чтобы помочь ей. Милли в порыве отчаянного вдохновения еще глубже погружается в свою роль: ощетинивается и сбрасывает с себя его руку с тонким болезненным вскриком, словно ее обожгли огнем (что-что, а это она может достоверно изобразить на основе собственного опыта). Охранник пятится назад, бормочет что-то похожее на «Агата!» и отступает к стойке регистрации, откуда он может вызвать медсестру за какие-нибудь десять секунд.

Милли начинает кашлять — сначала тихонько, но охранник, словно не слыша, тянется к телефону внутренней связи. И тогда она выдавливает из себя настоящий кашель курильщика с многолетним стажем — такой, что, кажется, все внутренности вот-вот вывалятся через рот на пол, прямо им обоим под ноги.

— Воды… — Она показывает на горло. — Мне бы только стакан воды.

Кажется, он раздумывает над ее просьбой. В другое время Милли, конечно, не отказалась бы мило поболтать с этим добросердечным и весьма привлекательным джентльменом. Но — «помни о цели, Амелия», сказал бы Питер.

— Да, конечно, — кивает охранник. — Нет ничего проще. Сейчас получите свой стакан воды, и все будет замечательно, правда?

Осторожно, с подчеркнутой любезностью он вновь галантно протягивает ей руку, которую Милли, уже вошедшая в новую роль, принимает как настоящая леди — так, словно он собирается вести ее в роскошный бальный зал на тур вальса.

В сопровождении охранника, не забывая периодически покашливать, Милли Гогарти входит в ту самую гостиную, где они с Кевином несколько недель назад ждали миссис Слэттери.

— Я сейчас. Сидите тут, никуда не уходите.

Милли ухмыляется охраннику с видом полоумной и слушает, как он, шаркая ногами, плетется на кухню. Милли опрометью бросается к стойке регистрации, где перед ней предстает беспорядочная куча бумаг и папок с файлами, дымящаяся кружка кофе, телефон, крошечный телевизор и компьютер. Все поверхности оклеены желтыми стикерами, словно налепленной вразнобой кафельной плиткой, но нигде не видно ничего похожего на код. Милли заглядывает в открытые ящики, шкафчики, даже под стол заползает, думая, не приклеил ли кто-нибудь код там — но нет.

Она уже слышит шаги на кухне. Охранник вот-вот вернется. Взгляд Милли вновь падает на его кофе, и ее осеняет идея — опасная, безумная… или гениальная? Она роется в рюкзаке Эйдин и находит украденные таблетки. Открыв пузырек амбиена, Милли бросает в чашку одну таблетку и смотрит, как она пузырится, плавая в мутной жидкости. Шаги приближаются. Она добавляет еще две таблетки и помешивает эти быстро растворяющиеся, красновато-оранжевые волшебные бобы шариковой ручкой.

* * *

Любопытно, рассеянно думает Милли, выпадет ли ей еще когда-нибудь случай применить на деле свои новые знания: три таблетки амбиена примерно за двенадцать минут превращают одного болвана в бесформенную кучу, пускающую слюни. Стоя за дверью гостиной, Милли слышала, как он вернулся к стойке регистрации, явно недоумевая, куда могла подеваться эта сумасшедшая, а затем в конце концов уселся в свое кресло. После чего ей пришлось пережить долгие минуты мучительной неизвестности, но наконец охранник все же допил остатки своего кофе вместе с добавками.

Теперь нужно спешить. Милли шагает прямо к двери мимо охранника — его голова с широким, как салатная тарелка, лбом безжизненно свесилась к плечу. Как будто в нем сразу десять банок пива сидит. Милли начинает по очереди вводить все простейшие комбинации цифр, какие только приходят ей на ум: «1234», «1111», «007». Но чертова лампочка все так же издевательски мигает.

Со всей быстротой, на какую только способны ее старческие ноги, Милли несется к задней двери, ведущей в сад, или. как здесь говорят, «на территорию». Давненько она уже не бегала. Легкие тут же начинают гореть, зато тело у нее, оказывается, как перышко. Будто она снова стала той девочкой, что когда-то носилась по мокрому прибрежному песку, швыряя в сестру скользкие, вонючие комки резиновых водорослей: с сестрой у них вечно шли ожесточенные бои. Но перед задней дверью Милли останавливается как вкопанная: ей насмешливо мигает точно такая же отвратительная лампочка.

Хуже того: тут же слышится стук в главную дверь. Такси! Разве она им не говорила — не стучать? Нацепив на нос очки, она вглядывается в кнопки. Снова раздается стук. Не разбудит ли он охранника? На столе начинает звонить телефон. И, когда Милли уже готова рвануть на себя эту чертову дверь, и будь что будет, она вдруг замечает внизу микроскопическую красную кнопочку с подписью: «Откл.».

Милли нажимает на нее, и лампочка сразу же перестает мигать. Милли поворачивает ручку двери, та легко поддается. Холодный ночной воздух ударяет ей в лицо — ощущение такое, будто она с размаху врезалась в ледяную стену. Милли медленно идет по саду, огибая кусты — правда, по пути нечаянно наступает на клумбу. Она старается держаться поближе к стене, подальше от дороги и долго торчит у самого угла здания, боясь отойти, чтобы ее не увидели.