Hell to the Heavens (СИ)

— А потом мы поедем домой… Ты ведь сожалела о том, что мы не сможем быть вместе… — шепчет он, проводя руками по её спине, короткий поцелуй с губ утаскивая и уводя прочь из своего кабинета. — Постарайся не ссориться с моими родственниками, всё-таки то место — твой новый дом. Но ты не волнуйся, они хорошие, ты им определённо понравишься…

Кэйа желает возразить, но в итоге, едва поспевает за тем, изредка косые взгляды на свои рукава бросая. Это больше похоже на какую-то несмешную шутку.

— Чего от меня ждут за теми дверьми? — спросит девушка, цепляясь глазами за снежинки на тяжёлых дверях, вздрагивает, когда её рука оказывается накрыта чужой, поднимает взгляд, видя лёгкую улыбку.

— Ты нужна ей как принцесса, а не капитан падшего города, а потому… Сделай вид, что доверяешь её, яви свой зрак, позволь ей на одно мгновение подумать, что в её руки попало редкое сокровище. Ничего не говори ей, если она не попросит, просто преклони колено и стой подле меня. Склони голову, изобрази смирение, она это просто обожает.

Она нахмурится, но кивнёт. До того, как она пришла в Мондштадт, приходилось делать и не такое. Если богиня желает яркой картинки, если хочет её фальшивого смирения, она его получит. Но судя по словам возлюбленного, она не такая уж и грозная, какой её рисуют. Девушка сглатывает, сжимая чужую руку прежде чем тяжёлые двери распахнутся.

***

Божество надменно заглядывает в чёрную склеру чужого глаза, скалит зубы, вглядываясь в фальшивку на чужом поясе, резко поднимается, замечая два отломленных зубчика, медленно ступает вниз, переводя взгляд на предвестника. Она не давала принцессе своего амулета, но узнает этот надломленный экспонат. Человек, которого она ждёт… Жив, и его светящийся глаз висит на поясе дряни, которую она велела вытащить из города ветров.

Кэйа едва сдерживает ухмылку, в глаза божеству заглядывая. Смотрит как она протягивает руку к амулету, и всё-таки приподняв уголки губ, отдаёт той стекляшку, что гаснет от касаний богини. Естество бездны поддерживало свет в амулете, а сейчас руки богини вздрагивают, пустышка бьётся об пол, разбиваясь и разлетаясь по полу.

— Убирайся… — злобно шипит она, осознавая что принцесса никогда не была ключом к желанной двери, прищурится, завидев как предвестник сожмёт её руку, повелев не двигаться, неужели о ней он писал с просьбой оставить при себе… — Убирайтесь, оба…

И лишь тогда они уйдут, слыша задушенный рык, улавливая краем глаза на полу узор из инея. Она улыбнется, замечая вопросительный взгляд Тартальи. Он сам сказал изобразить смирение. Она сделала это, разве есть вина в том, что она так разозлилась? Тарталья с опаской оглядывается на дверь и уводит ту прочь. Не нужно попадаться на глаза лишним людям.

Двери готовой кареты раскрываются. Аякс кивает на дверь, спокойно улыбаясь. Он наконец-то отправляется, ненадолго, но домой. Расплывается в спокойной улыбке, внимательным взглядом одарив спутницу. Он предупреждал стариков, что вернётся с ней, что она тоже станет частью из семьи, что она им определённо понравится…

— Ты действительно отдала ей свой глаз бога? — всё-таки спросит он, заглядывая в голубой глаз, и касается кончиками пальцев чужого плеча, осторожно к себе притягивая.

— Каэнрийцы никогда не получали благословения от богов, и я тоже не исключение… — спокойно ответит она, поправляя ремешок глазной повязки. — Разве ты не замечал того, насколько мои способности схожи с теми, которыми обладают маги бездны?

А после тихо засмеётся, отстраняясь от него. Да, кажется это чистой воды безумие. Несколькими днями ранее, она и подумать не могла о том, что окажется настолько близко, и, кажется, надолго. А сейчас совсем рядом. Различия лишь в том, что она теперь никто. Что ей придётся слиться с местом, в котором она окажется…. Хотя, насколько она помнит, магов бездны здесь куда больше, чем в городе ветров, и если существование здесь окажется совершенно невыносимым, она с лёгкостью уйдёт под землю, бросив острие — улыбку тем, кто попытается её преследовать.

— Как думаешь, я понравлюсь твоим родителям? — тихо спросит она, хитро прищуриваясь. — Или мне отсчитывать дни, до того, как посланники бездны здесь всё разнесут?

Тарталья нахмурится. Отсутствие статуса капитана сильно облегчает кому-то жизнь. Теперь она может спокойно говорить о бесчинствах и прочей мерзости, не боясь расспросов от магистра или кого-то ещё. Не боясь, что кто-то вскроет её тайны и ей придётся бежать безумно далеко и стремительно. Она была не способна натравить бездну на земли ветра, но сюда позовёт их без сожалений, а потом плюнет Её Величеству в лицо, своим льдом тронный зал вымораживая. Она может гораздо больше. Его глаз порчи — ничтожно тонкая нить, в сравнении с узами леди Альберих.

— Не знаю, но у тебя есть хорошие шансы, если ты не скажешь ей с порога, что убивала людей… — спокойно скажет он, а потом вспомнит, он с трудом признался им в том, кем является сам, и едва ли в доме потерпят ещё одного убийцу.

Девушка кивает, голову на плечо Тартальи роняя. Дорога будет длинной, они успеют оговорить многое…

***