Hell to the Heavens (СИ)

Когда письмо попадает Тарталье, он несколько раз его перечитывает. Новости о участившихся нашествиях бездны на их регион устрашало, он хмурится, понимая, что в письме нет ни капли лжи. Кэйа обещала ему расправиться со всеми ними, и она своё обещание исполняет. Он поджимает губы, всё-таки говоря о печальных новостях, прося отгул и отправить отряд для зачистки.

Оттуда же приходят вести в внезапно начавшейся зиме. Посреди лета. И он понимает, что шутки закончились, понимает, что его благоверная вовсю исполняет всё то, что пообещала ему в первую их ночь у него дома. Первый предвестник лишь ещё раз взглянул на письмо, и Аякс увидел как расширяются чужие зрачки, увидел весь чужой страх, который, кажется, не вселяла и Царица…

Лишь приближаясь к дому, он понимает, насколько огромна его проблема. Спустя несколько дней пути, июль превратился в глубокий декабрь. Он прикусывает губу, подходя ближе и метель перед ним расступается, позволяя до дома дойти, что кажется, насквозь промёрз. Он прикусывает губу, дверь промёрзшую отворяя. Но сзади мягко плеча его касаются, вытягивая прочь из жилища, из которого срежет голосов магов доносится, глушимый воплями его братьев.

— Тебе их не спасти… — мурлычет она ему на ухо, мягко обнимая чужие предплечья. — Ты вообще никого не спасёшь, мой милый…

Она коснётся его холодными губами, притягивая к себе, а потом отпускает, понимая, что не сумеет удержать того. Что ж, пусть попробует что-то исправить, когда от его сестры остались лишь угли, а братья переживают последние секунды своей жизни в пузыре.

Тот опоздает, а с немого знака принцессы, маги скроются из виду, едва Тарталья переступит порог дома вновь, но ничего не найдёт, кроме тел. Метель стихнет, Альберих мягко коснётся его плеча, снова говоря почти над ухом.

— Нам пора уходить, Аякс… — мягко скажет девушка, целуя того в лоб.

Истошный крик предвестника станет последним признаком жизни в промёрзшем доме.

========== die Wurzeln ==========

Комментарий к die Wurzeln

Внезапное чтиво ко дню всех влюблённых

Одурманенное порочной кровью дракона растение принимает его облик. Словно попрыгунья, только с возможностью маскироваться не только под растения. И это существо сейчас в городе, зовётся его именем и наверняка готовится творить разнообразные пакости, последствия которых ему потом придётся разгребать.

Разбросанные бумаги остановились на небрежном рисунке капитана кавалерии. Должно быть, если цветок следил за ним, то он наверняка где-то рядом, слепо ведётся на едва ощутимый шлейф такой же порочной крови, которая течёт по её венам. Альбедо бы сорваться, да отыскать растение мерзкое, что наверняка что-то задумало, например избавиться от него, чтобы у неудачного эксперимента создательницы появилось новое обличие, чтобы он плавно заменил его в глазах окружающих, так, чтобы даже она сама не различила бы подмены.

В таком случае, ему бы стоило сначала избавиться от больно проницательной путешественницы, что с лёгкостью опознает что-то странное, что догадается и докопается до истины. Но её здесь нет… Значит пока что, различить подмену в силах лишь один человек…

Альбедо уверен, Кэйа отличит настоящего его, от мутировавшей попрыгуньи, но искренне надеется на то, что она сейчас на задании, и в черте города ему найти её будет проблематично. В конце концов, она — существо живучее, и из ловушек его двойника наверняка вывернется, особенно когда поймёт что что-то определённо не так.

И всё равно оставит бардак на потом, когда он разберётся с самозваным существом, что определённо пожелает приставить лезвие к её горлу, прежде чем та попытается отстраниться. Порою, её игры с огнём заставляли оказываться на грани между беспокойством и восхищением. Потому что — лишний шаг в сторону, и её жизнь оборвётся. Такой тяги к грани он не разделяет и понимать не желает. Как бы то ни было, как бы много Кэйа не значила, он всё равно предпочитает уделять время алхимии, а не людям, чьё время рано или поздно кончится. И сейчас он ускоряет шаг лишь ради того, чтобы спасти себя — не её, не её что дерзко улыбается, руки на груди скрещивая, и единственный глаз прищуривает в ответ на спокойную случайную колкость, не её, что крепко обнимает его, вечно пытаясь спрятать нос в его макушке, когда холод пробирает до самых костей, даже если они сидят около огня, не её, что кажется, совсем немного, но верит ему… Альбедо интересны лишь тайны, тайны, которые он обязательно разгадает, все до единой.

Люди мешают, люди отнимают время и занимают мысли, вытесняя те самые, самые необходимые для одного единственного шага в нужную сторону… Люди заставляют отвлекаться, заставляют говорить, прикасаются, расшатывая концентрацию. А ещё заставляют ворочаться в кровати и раз за разом, в зародыше душить едва теплящееся желание оставить рядом хоть кого-то. Чаще всего — её, чей взгляд тускнеет от случайного взгляда по комнате.