Hold Me (СИ)

С ненавистью смотрит на гаечный ключ. Его вымокшая под дождем одежда прилипает к телу, пропускает холодный осенний ветер. Сжимает инструмент и с кряхтением бросает в сторону окон дома, разбивая стекло. Ярость. Гнев. Злость. Пинает камень в колесо автомобиля и садится на асфальт, опираясь на дверцу, срывает с головы бейсболку. Тяжелое дыхание с холодных разбитых в драке губ.Ладонью вытирает мокрый лоб, проходит по влажным волосам, взгляд упирается в головной убор, который ещё вчера так хорошо смотрелся на её голове. Он стискивает зубы. Сжимает до боли в челюсти, и бросает бейсболку в сторону калитки. Обессиленно выдыхает, запрокинув голову.

Тот день не должен был быть таким.

Нет. Все те дни. С того самого, когда всё пошло не так.

Когда Томас всё испортил.

Сегодня тот самый особенный вечер, когда Томасу «повезло» получить задание от хозяина бара. Нет, он вряд ли является фанатом уборки и чистоты, дело лишь в деньгах, которые ему дадут за лишнюю работу.

Парень ещё не закрывает двери бара, ходит с тряпкой и губкой от одного столика к другому, протирает, ожидая, что Дилан придет быстрее, ведь не хочется, чтобы сюда заглянули нетрезвые посетители, которым на пальцах не объяснишь, что бар — ночной бар — каким-то образом не работает вечером. Томасу тяжело передвигаться. Он не уверен, что может справиться с поручением, но постарается, ведь ему нужны деньги. Он обязан какую-то сумму вернуть отцу, хотя не помнит, что вообще занимал у него. Мужчина просто болезненно убежден, что сын тащит у него его же гроши, а доказать алкоголику обратное тяжело. Томас не по наслышке знает. Парень трет свой живот, кашляя, когда вновь чувствует резкую боль в районе ребер. «Лишь бы не сломал», — вот, о чем думает. Денег на лечение нет.

Томасу проще ходить покалеченным, но с деньгами.

По вашему, можно было бы дать отпор? Отпор крупному мужчине, когда сам Томас весит меньше всех своих ровесников? Нет. Его сломают пополам. Именно поэтому Томас не спешит атаковать. Он учится защищаться, уворачиваться таким образом, чтобы получить как можно меньше увечий, чтобы была возможность работать.

Но проблема не только в пьющем и больном отце, не только в матери, которая работает в какой-то столовке, а все деньги отдает мужу, ведь самой ничего не нужно, кроме как сидеть на скамейке с соседками и сплетничать. Томас живет с людьми, у которых нет цели, которые существуют в своей пустоте, без причины. Именно поэтому он такой же. И ему страшно.

Страшно закончить так же, как его родители.

— Вот и наша Золушка, — Томас даже не может объяснит, почему каждую шутку со стороны Дилана воспринимает без агрессии. Нет, почему ОʼБрайен не вызывает в нем злости?

Томас протирает стакан тряпкой от пыли, улыбаясь вошедшим, и старается не демонстрировать своей непривычной растерянности при виде Эмили. Ему пока тяжело привыкнуть к её присутствию, но он уверен, что справится. Он хочет принять её. Облизывает разбитую после ужина с семьей губу и просит:

— Поверни ключ.

От лица Эмили.

Я впервые бываю в подобном месте. Высокий потолок, множество столиков, блестящий, уже влажный паркет. Большая часть мебели из дуба. Выглядит богато, хоть это и просто бар. Пахнет пивом и вином, а так же рыбой. Я невольно морщусь, прикрыв нос рукой. Не люблю всё морское, хотя мать постоянно заставляет это есть. Оборачиваюсь, решив подождать Дилана, пока тот копается с замком. Он возвращается ко мне, хмурясь:

— Ведешь себя некультурно, Хоуп, — улыбается, когда ворчу, складывая руки на груди, но всё равно корчусь от неприятного запаха.

— Вы постоянно бродите после десяти вечера? — Томас стоит за барной стойкой. Мы подходим ближе, чтобы сесть на высокие стулья, и я только сейчас внимательно разглядываю русого парня. Худого русого парня. Могу предположить, что он весит меньше, чем я. Впалые бледные щеки, тонкие руки, темные при таком освещении глаза. Внешность Томаса очень необычная.

Решаюсь сесть на стул, подобно Дилану, чтобы не стоять. Парень, в отличие от меня, чувствует себя комфортно:

— Какая это по счету твоя работа?

Смотрю на Томаса. Он много работает? По нему не скажешь. Уж больно хилый на вид.

Русый парень задумчиво отводит взгляд:

— Пятая. Меня уволили с той, где нужно было травку у себя держать, — спокойно признается, вызвав у меня шок, а вот Дилан вполне спокоен:

— Не прошел тест на доверие?

— Выкурил всего пару штук, — Томас ставит стакан на стол и берет другой, разговаривая непринужденно. — Мне ещё возместить ущерб надо, — косо смотрит на меня, прищурившись. — Что с щекой?

Я специально тепло оделась, чтобы прикрыть как можно больше участков тела, но вот шарф не нашла. Касаюсь пальцами ранки, пожав плечами, и радуюсь, что парень расценивает это, как ответ, поэтому возвращается к Дилану:

— Твой отец тебя не ищет?

А почему он должен его искать?

— Он уверен, что я вернусь, так что искать незачем, — ОʼБрайен стучит пальцами по барной стойке.

— А когда думаешь вернуться? — кстати, Томас стал разговорчивее. Мне нравится такая перемена в нем.