HOMO Navicus, человек флота. Часть вторая

Но если кто-нибудь, когда-нибудь, где-нибудь закричит: «Мужчины, сделайте что-нибудь!» – знайте, Саня рядом. В мундире.

Но не исключено, что и в этот раз выбросит не того. А не бузи! Ох, уж этот мундир!

А вы говорите «яхты»…

Охота

На Балтике народ очень любил вступать в военно-охотничьи общества, и с сезоном охоты шли по флоту приказы: там КУНГ с охотниками перевернулся, люди погибли, там подстрелили кого. И резюме: снять, объявить НСС, утолщить, углубить, усилить… В общем, одна головная боль от этого нездорового увлечения. Охота для пропитания и выживания предназначена, а не для развлечения.

Не любил я этих охотников. Так вроде нормальные люди, а как соберутся с ружьями, так на себя не похожи: глаза горят, голоса громкие, как будто уже «на грудь приняли».

А еще женщина из взвода ЖВС, Валентина, метр восемьдесят пять ростом, в охотники записалась. Комбинезон на ней обтягивающий, все немалые выпуклости наружу, сапоги с железными массивными пряжками, ружье. Как глянет кто на нее из неохотников, так и возбуждается. А она вышагивает, патронташ поправляет, молнию на комбезе своем до декольте расстегивает… Безобразничает.

А охотникам пофиг. Они ее за мужика практически держат. Сначала она их тоже смущала, а потом пообвыклись, при ней даже оправляться не стеснялись. Но как Валентина оправляется, никому из любопытствующих не рассказывают. А им интересно: она же в цельном комбинезоне с молнией впереди… И картины рисуют в воображении. И уже в охотники записаться хотят. Извращенцы, что ли?

И вот уезжают они, а мы с командиром дергаемся: все ли нормально? Ничего не произошло? Мобилок-то тогда не было, чтоб уточнить. И пока они развлекаются, мы ждем, когда с должностей сниматься… И так два дня до возвращения охотников. Нервно…

Фу, приехали. Строю, прошу доложить, как прошла охота, сообщаю командиру. Он их тоже не жалует, редко встречать выходит. Утираем пот и стараемся правдами и неправдами задержать следующий выезд.

Правда, один раз насмешили и успокоили.

– Ну, много ли дичи извели?

А все глаза опускают. Оказывается, пошли загонщики цепью, подняли зайца, выгнали на охотников. Пальба началась, как в русско-турецкую войну. Дым, грохот выстрелов, огонь, тарарам полный! Напугали животину, но все промазали. И лишь когда заяц пытался прошмыгнуть мимо Валентины, она инстинктивно ногу в сторону выставила. Ударился заяц о пряжку носом, перекувыркнулся через голову и затих навсегда… Больше зайцев не нашли, один на тридцать человек. Как добычу делить? Старшой охотник закончил доклад. Строй стоял, понурив головы.

А мы с командиром хохотали:

– Все, хоть каждый выходной будете ездить, но без ружей: зачем они вам? Сапог хватит…

Зайца забрала Валентина. Но радость ее была омрачена: старшого и Валентину командир наказал «за браконьерство, выразившееся в недозволенных методах охоты с проявлением особой жестокости по отношению к животному…» Формулировку, понятно, я написал.

Старшой, размазывая слезы по щекам, кричал, что даже Ленин лису прикладом по голове стукнул, чтоб шкуру не попортить, и убил… На что получил резонный ответ:

– Ты не Ленин, как и заяц не лисица…

Нет, рыбаки мне симпатичнее. А грибники – вообще как родня…

Эти глаза напротив…

«Желтушный» Вовчик честно отболел и получил на руки справку, что нуждается в санаторном лечении на 24 дня. И был выписан в часть.

В родной бригаде ПЛ ему популярно объяснили, что путевки в Паратуньку выдаются или индивидуально начальникам, или экипажи едут туда полным составом. А всякие «Красные звезды» в Ялте – это для москвичей. Вовчик не вписывался в схему. Ну никак. Поэтому пришли к консенсусу: провести отпуск дома.

Дома было хорошо первые два часа, потом стало скучно. Напялил «гражданку», прошел по поселку. Никого. В магазине на полках, как всегда, пусто, родная лодка на БС. И даже служить нельзя. Соседка, которая строила глазки, теперь дверь на цепочке держит, разговаривая. Заразиться боится, несмотря на то, что Вова здоров. Хотя ее понять можно. Желтуха была только у Вовы. И не дай бог, что с ней случись. Виновник явно «засветится» вместе с нею. Сволочь начмед, всем уже растрепал о последствиях гепатита. Ну, доберусь я до тебя! Пошел с утра отношения выяснять, а начмед в ординатуру убыл… Короче, везде облом. Скучно. Второй день «отдыха», несмотря на чтение классиков литературы, облегчения не принес. Вечер проходил одиноко и даже где-то страшно: пить-то нельзя! И крики самому себе: «Я мужчина! Пусть мне ничего нельзя, но я еще могу курить!» – облегчения не приносили. Кури, не кури… На третий день Вова пошел к политотдельскому комсомольцу и попросил ружье и патроны. На охоту сходить решил.