Homo Revolution: образ нового человека в живописи 1917-1920-х годов

Керенский изображен сидящим в кресле в пол оборота, в его позе отсутствует расслабленность, словно он вот-вот выскочит из него в каком-то экспрессивном порыве. Его голова слегка наклонена вперед, он задумчиво смотрит на зрителя проницательным взглядом слегка исподлобья, на лице застыла легкая улыбка. Он выглядит устало-умиротворённым, утомлённым своими государственными делами. Общее решение портрета очень камерно, что не позволяет говорить о нём как о парадном портрете, это именно описание психологического состояния портретируемого, художник словно хочет показать зрителю, каким был известный исторический персонаж на самом деле. Композиция выглядит несколько небрежной, незаконченной, изображение Керенского несколько непропорционально, но в то же время, это всё не лишает портрет мощности образа исторически-важной политической персоны.

В 1926 году Давид Петрович Штеренберг, основатель и руководитель Общества станковистов, пишет картину «Аниська» (рис. 22).55

(рис.22)

После завершительного этапа становления революционной власти художники вынуждены пересмотреть вопрос о станковой картине. Будучи приверженцем футуризма, а затем, и кубизма, Штеренберг намечает преодоление формального подхода в портретной живописи и приводит её к условной деформации действительности. Картину «Аниська» вряд ли можно отнести к традиционной живописи. Изображение предельно конкретно в своей трактовке. Простейший натюрморт – скромная трапеза на столе, словно наполняется драматическим напряжением, повествует о простейших человеческих ценностях. Картина очень сдержана в своём цветовом решении: грязно-синий цвет стен контрастирует с красным цветом платья девочки, фоном ее портрету служит простой коричневый стол и, коричневый же, пол. Скромно сложив руки смотрит на нас с полотна простая крестьянская девочка, в валенках и белой рубашечке, на шее у неё повязан красный, словно пионерский, платочек, возможно, дань художника происходящей эпохе. Общее впечатление картины – это ощущение чистоты произведения, как в своей пластике, так и нравственной чистоты образа девочки. Её лицо и прическа перекликаются формой и цветом с изображением краюхи хлеба на столе, словно и она вся образ голодных, страшных лет деревни периода двадцатых годов, времени продразвёрсток и раскулачивания.

В картине происходит видимое смещение пространства: геометрия стола нарушена, часть пола как-бы «залезла» на стену. Здесь важно пояснить, что для художников-станковистов того времени было важно не реалистичное решение картины, не её сюжетность, не повествовательность, а цветовое пятно, образ, раскрывающий саму тему. Возможно, Штеренберг намеренно выворачивает в своей картине плоскость стола, для того, чтобы явственней показать этот хлеб, важный ему в равный степени, как и сама Аниська56.

Полотно Штеренберга – это не повествование о жизни конкретной деревенской девочки, «Аниська» – это русская деревня в целом, со всей её непростой судьбой, это пластический образ увиденный художником и реализованный в свойственной той эпохе манере.

Несмотря на уверенное новаторство своего творчества, Штеренберг, всё же, не мог, и по-видимому, не хотел вставать в ряды невероятно процветающего советского реализма. Но тем и привлекательнее становятся в своей уникальности его картины того времени. Например, полотно «Старик» (рис. 23), или как Штеренберг сам называл его, «Старое», придавая образу некий философский подтекст.57

(рис.23)

В картине отсутствует какой-либо трагический сюжет, но весь образ старика, со снятым с головы картузом и смотрящим в пустоту взглядом, поневоле видится как жест усталой покорности происходящему. В изображении фона Штеренберг полностью отказывается от имитации свойственной его произведениям картинной плоскости и прибегает к абсолютной лаконичности пространства. Портрет старика в полный рост изображен на сплошном белоснежном фоне, и, это можно было бы рассматривать как плоскость, если бы не одна небольшая деталь в углу картины. Маленький, сиротливо растущий кустик в левом нижнем углу полотна словно добавляет объёма и даёт ощущение пространства. Зрителю становится ясным и заснеженная поверхность земли, на которой стоит крестьянин, и по-зимнему бесцветное небо вокруг него.

Характерной чертой образа крестьянина является его костюм. Важно отметить, что это не оборванный, в обносках, крестьянин послереволюционного времени. Штеренберг изобразил хорошо одетого, опрятного представителя дореволюционной России, образ, вероятно, навеянный художнику ностальгическими воспоминаниями об ином, прошлом мире, со всей его крестьянски-патриархальной устроенностью и ясностью.

Заключение