Hoshi (СИ)

— Я не совсем понимаю, — заговорил Канги, в замешательстве переводя взгляд с Хао на вождя. — Ты говорил, что речь пойдет о моей Нэмид, но какое отношение к ней имеет этот… человек? — «Человек» он произнес так, будто и не верил, что Хао можно так назвать, но при этом старался сохранять вежливый нейтралитет.

— О. Так ты не рассказал? — брови Хао изящно взметнулись вверх.

Расплавленный холод собрался в макушке Нэм, сполз к плечам, лизнул спину и сцепил в кольцо сердце при одной мысли, что Канги и Кэтери могут узнать, кто она на самом деле — канувшая в небытие любовница Хао, — и инстинкты подсказали ей один-единственный выход.

— Нам лучше уйти, — встревоженно шепнула она Кэтери, на что та закономерно одарила ее настороженно-вопросительным взглядом. Действительно, с чего бы им уходить теперь, когда выясняется, что разговор пойдет о ней — Нэмид.

— Не рассказал о чем? — брови Канги в непонимании свелись к переносице.

— Прошу, Кэт. Мне нехорошо.

— О том, как он грязно использовал твою семью, чтобы выгородить свою.

Побелев, словно мрамор, подруги замолкли, неверяще глядя друг другу в глаза. В хижине тоже повисло молчание, и Кэтери, сглотнув, вновь заглянула внутрь, жалея, что дедушка сидит к ним спиной и она не видит его лица — что на нем отразилось? Возмущение, недовольство, насмешка… или ужас разоблачения? Нэмид не осмелилась подойти ближе — она осталась в стороне, прижимая сжатую в кулак ладонь к груди. Что всё это значит?

— Что ты такое говоришь? — скрипуче пророкотал Голдва. — Разве мог я на такое пойти?

Мягкий смех Хао заполнил помещение, и Канги неволей поежился, чувствуя, как поднимаются мелкие волоски по всему телу. Асакура врет — конечно, врет! Но отчего же так сжались нервы в каждом позвонке и заболело под ребрами?

— Знаешь, Голдва, я достаточно долго делал вид, что не замечаю, как ты дергаешь за веревочки, но и моему терпению приходит конец. Ты покусился на моё прошлое, память о котором была мне очень дорога, и, видит Великий Дух, ты всё ещё жив только потому, что я не хочу убивать главу Совета до окончания Турнира.

Губы вождя флегматично втянули дым из трубки и выпустили его в воздух ровным сизым кольцом.

— Полагаю, перед тем, как перейти к делу, ты хочешь в чем-то обличить меня?

— В чем-то? — хмыкнул Асакура. — Я знаю всё от начала до конца, и Канги, думаю, будет интересно послушать, кто ты есть на самом деле.

Кэтери взглянула на Нэмид в надежде увидеть на ее лице такое же недоумение и непонимание происходящего, как и у нее самой, но та выглядела, скорее, напуганной, чем растерянной. Нэм уже не сомневалась, что Хао намерен выложить о ней всю подноготную, и мысль, что самые дорогие ей люди вот-вот от нее отвернутся, холодила кровь в ее жилах куда больше, чем мнимые тайны Голдвы.

— Для начала проведу для неосведомленных небольшой исторический экскурс, — голос Хао стал громче, а глаза потемнели от предвкушения, когда он расположился по-турецки напротив Патчей, вцепившись взглядом в Канги. Тот лишь скептически приподнял брови, полагая, что уж кем-кем, а неосведомленным его точно не назовешь.

— Пятьсот лет назад, незадолго до начала турнира, я женился, — прервал театральную паузу Асакура, склонив голову набок. — Моя жена была славной шаманкой, и она мне даже нравилась, но роды оказались для нее непосильным испытанием. Я был на другом континенте и отбирал очередного никчемного шамана на турнир, когда узнал, что стал отцом девочки — к несчастью, овдовевшим.

Прислонившись спиной к стене хижины, Нэм медленно выдохнула и прикрыла веки, вслушиваясь в рассказ, заглушаемый трелью птиц снаружи. Она всегда знала, что Асакура — взрослый мужчина с огромным багажом жизненного опыта из прошлых жизней, но только сейчас, не видя его юное лицо с почти подростковой насмешкой, ей удалось по-настоящему это прочувствовать. Было что-то тяжелое в его голосе, и это «что-то» слишком уж напоминало ей о моментах, когда она приходила с котомкой целительных трав в дома умирающих стариков. Те, лежа на смертном одре и глядя куда-то сквозь нее обесцвеченными серыми глазами, говорили точно так же. Будто бы внутрь себя, даже не нуждаясь в слушателях.

— Тогда были иные порядки, — продолжал Хао. — Дочь не считалась достойным продолжением рода — для уважения племени нужен был сын, так что, вернувшись в Добби, я принялся снова искать жену. И мой выбор пал на Эйлин, местную старую деву. Не сказать, что она была умна и красива, но выглядела весьма плодовито, и меня всё устраивало.

— «Плодовито» — эхом прошептала Кэтери. — И что это должно означать?

— Не бери в голову, — рассеянно отмахнулась Нэмид, не открывая глаз. — Мужчины обожают делать вид, что что-то понимают в женской физиологии.

Хао снова бросил взгляд в дальний угол, откуда по-прежнему долетали обрывки мыслей Кэтери, и неодобрительно фыркнул. Ну уж он-то, как целитель, в женской физиологии понимает явно больше, чем кое-кто в мужской психологии.