Hoshi (СИ)

— Я бы на твоём месте не был так категоричен, — ответил Рё, решив приберечь вопрос «что такое кукуруза» до лучших времен. — Судя по тому, что ты мне вчера рассказала, Хао слишком много спускает тебе с рук. Его имя даже в мире духов является синонимом безжалостности, так с какой радости он уже дважды даровал свою милость тебе? — сделав акцент на последнем слове, Рё замолчал, а Нэм так и не нашлась с ответом, потому что что-то во всей этой истории и впрямь не сходилось.

Внезапно двери одной из лачуг распахнулись, и две мужские фигуры без лиц, но в доспехах, выволокли на улицу абсолютно раздетую девочку-подростка, едва волочившую за ними ноги. Вся в синяках, царапинах и гематомах, она горько плакала и тряслась, как лист на ветру, но не смела вырываться, и, завидев ее, Хоши, кажется, перепугалась.

— Какой конфуз, — Рё ядовито ухмыльнулся. — Наша госпожа только сейчас поняла, что собралась взять себе под крылышко местную платную девку. — Нэмид поджала губы, разглядывая маленькую японку без единого живого места на худеньком тельце. От мысли, через что пришлось пройти этой бедняжке, которой на вид было не было и четырнадцати, ей становилось дурно. — Не знаю, почему Хоши решила спасти от плохой жизни именно эту оборванку из десятка других, слонявшихся у дворца, но лучше бы она оставила её подыхать.

Реплики Рё всё больше отдавались в душе Нэм бурным негодованием. Вроде и стоило ожидать от демона полной бесчувственности по отношению к происходящему, но всё ж таки ей хотелось верить, что в нём ещё живо что-то человеческое, и что всё его злорадство нарочито напускное.

— Платная девка? Но она же еще ребёнок, — не успела Нэмид вознегодовать, как тут же замолкла под тяжелым, устремившимся на неё, взглядом:

— Ребёнок? — громко хмыкнул воин. — В моё время лишь богатенькие девочки, вроде Хоши, могли оставаться подле родителей подольше, дожидаясь выгодной пассии. Мою мать выдали замуж в двенадцать, и никто даже пикнуть не смел.

Не сказать, что Нэм подобное откровение удивило или покоробило. Среди Патчей тоже когда-то существовали такие порядки, и навряд ли миновало хотя бы столетие с тех пор, как их искоренили. Ещё лет пятнадцать назад девушек их племени воспринимали как полноценных женщин уже в четырнадцать. Так чего стоило ждать от средневековой Японии?

Нэм услышала, как из груди Хоши вырвался обреченный вздох. Видимо, она как-то по-другому представляла спасение несчастной с улицы.

— Не нужно бояться. Мы не причиним тебе вреда, — она сделала шаг навстречу девочке и тепло улыбнулась. — Как твое имя?

Зрачки бедняжки, что до этого расфокусировано бегали из стороны в сторону, уставились на Хоши, и тут же затравленно устремились в землю. Безликие манекены, наконец, отпустили ее руки, и девочка сразу же попыталась стыдливо прикрыть ими грудь.

— Юи, — Нэм едва разобрала, что она сказала — сухие губы со спекшейся в уголках кровью едва шевелились. — Моё имя Юи, госпожа.

— Юи, — тёплым эхом повторила Хоши. — Хочешь, я заберу тебя с собой?

Пространство снова завертелось, как карусель, оставив на месте лишь Рё, вороного жеребца и Нэм. Конь громко фыркнул, ударив по земле массивным копытом, когда он на него взобрался и подал руку Нэмид, предлагая присоединиться. Та не спешила протягивать руку в ответ. Она помнила, как в восемь лет упала с лошади и сломала позвоночник, и именно это воспоминание не позволяло ей вот уже девять лет ездить верхом.

— Пташка, побереги мои нервы и свои мозги. Давай разделаемся с этим поскорее, — приободрил её Рё, на что Нэм шумно втянула носом воздух, благодарно кивнула и ухватилась за протянутую ладонь.

— Сам император вручил роду Токугава бразды правления в землях Ямато и выделил живописное поместье с огромным дворцом, — продолжил он рассказ, когда шаманка разместилась за спиной и недоверчиво вцепилась в его плечи. — Когда нам сказали, что последнему хозяину этих земель скормили собственный язык, отчего он и сдох, мы не придали этому должного значения. У знатных людей всегда было много недоброжелателей. — Жеребец поскакал вперед, мотнув головой, и через секунду рядом появились ещё несколько вороных с грозно выглядящими всадниками, чьих лиц снова было не разобрать. — Уезжая из столицы, мы и подумать не могли, что отправляемся в саму преисподнюю, и мчались навстречу своей смерти, как на праздник.

Небо над головой окрасилось лазурно-голубым. Рё ударил поводьями, и конь понесся, что есть сил, а за ним, как по команде, ринулись и остальные. Нэмид знала, что её жизни в иллюзии ничего не угрожает, но всё равно инстинктивно жмурилась, чтобы не видеть стремительно проносящиеся мимо постройки и мельчишащий внизу пёстрый грунт. «Держись» — только и услышала она, прежде чем конь громко заржал и встал на дыбы, едва не сбросив с себя наездников. Из груди Нэм вырвался испуганный вскрик, но жеребец быстро встал на землю всеми четырьмя копытами.