Hoshi (СИ)

— Выходит, вы знали, что дело идёт к этому? — Магна многозначительно кивнул в сторону лежащей без чувств Нэм и с вызовом скрестил на груди руки. — Но откуда? Какое вообще отношение этот демон имеет к ней?

«Он начинает задавать слишком много вопросов» — хмыкнул Асакура, подходя к телу и опускаясь рядом с ним на колени. Скрывать от Магны правду он даже не планировал, но эта интонация, будто Хао чем-то кому-то обязан, ему совсем не нравилась.

— Нэм была знакома с Рё в прошлой жизни. — В груди судьи что-то неприятно захолодело. Словно кровь вмиг замерзла, кристаллизировавшись в ледяную крошку. Безусловно, он предполагал, что с Нэмид не всё так просто, как кажется на первый взгляд, однако выводы, тянущиеся за этим открытием, полностью переворачивали его представление о ней.

— Но вы сказали, что и вы были знакомы с ним во времена Хэйан. Означает ли это, что…

— Да, — скучающе подтвердил Хао, идя на опережение. — У нас с Нэмид общее происхождение, если можно так выразиться.

Поднялся сильный порывистый ветер, взбив в воздух облака песчаной пыли, словно отражая внутреннее беспокойство прибывших на место шаманов. Пока Асакура сосредоточенно прощупывал пульс, едва касаясь шеи девушки, чтобы ненароком не заставить её тело проснуться, судья места себе не находил. Всё, о чем теперь он мог думать, это кем именно приходилась Нэм Хао, что он настолько с ней обходителен.

— Тебя не должно это волновать, — хладнокровно заметил Асакура, без труда считав каждую эмоцию подчиненного. Мысли Магны слишком раздражали, нескончаемым жужжанием влезая в уши. — Или боишься, что я её у тебя заберу?

Вопрос хоть и прозвучал в ироничной форме, в нем отчетливо слышался отнюдь не шуточный посыл. «Она ему нужна» — вот, что понял Магна наверняка и смиренно склонил голову, проглатывая назревающее чувство негодования.

— Вы правы. Не должно.

В глубине души он знал, что как бы Нэмид ему ни нравилась, как бы ни хотелось получить на неё эксклюзивное право — если Хао скажет, что отныне она принадлежит ему, Магна отдаст её, не моргнув глазом. Это животный инстинкт, как охота или размножение — сохранение собственного благополучия ценой малых потерь. Как в стае низкоранговые волки уступают добычу альфе, так и он, виляя хвостом, готов исполнить любую прихоть Асакуры, лишь бы только заслужить его расположение.

— Я попробую проникнуть к ней в голову, — наконец озвучил Хао свои планы, — но это будет непросто. Сейчас её сознание и мысли работают на износ и находятся под полным контролем. Значит, нужно искать другой путь. Попробую пройти через Врата Памяти.

Он прекрасно осознавал, что судья не понимает, о чем идет речь, но всё же чувствовал себя обязанным держать его в курсе. Как-никак, Нэмид что-то да значила для Магны, и его переживания насчет её дальнейшей судьбы были вполне искренни.

— Врата Памяти? Это тоже где-то в голове, да?

Хао уж было хотел снисходительно усмехнуться, но сдержался. Разумеется, шаман, владеющий только топорной техникой использования мертвого тотемного животного, едва ли разбирается в устройстве души живого человека. Для Асакуры же, мудреца, постигшего пять концов Звезды Единства, это было элементарно, ведь взять под контроль саму природу можно, только познав все пять врат шаманского естества: Врата Тела, Врата Подсознания, Врата Сознания, Врата Мысли и, наконец, Врата Памяти.

— Я тебе как-нибудь потом объясню, что это и где это, — Хао сдержанно кивнул и осторожно взял Нэмид за руку, закрывая глаза и сосредотачиваясь, — а сейчас не отвлекай и следи, чтобы у нас не было гостей. Эти Икс-судьи в последнее время начинают мне немного докучать.

Магна зачем-то тоже кивнул с заметным опозданием, хоть и знал, что Асакура этого жеста не видит, а затем мановением пальцев направил Магнескопа, парящего над головой, обследовать территорию. Дух совы недовольно ухнул, описав в небе еще пару кругов, но в конце концов повиновался и изменил свою траекторию. Если на горизонте покажутся остальные члены Совета, то Магнескоп будет первым, кто об этом узнает.

Когда склизкий холод, исходящий от тела Нэм медленно, словно болотная жижа, полез вверх по руке, Хао невольно поежился. Невидимыми липкими щупальцами он скользнул по плечам, обвил шею, но на этом не остановился — вгрызся в горло, заполнив слизью глотку, и принялся пробираться всё выше и выше — к мозгу. Асакура стиснул зубы, едва не прикусив язык. Ощущения были далеко не из приятных, и Хао был готов проклинать всё, на чём свет стоит, но не издавал ни звука. «Когда в следующий раз соберешься умереть, моя красавица, напомни, чтобы я не вмешивался».