Hubris. Смещение по контуру (предварительный набросок к метамодернистскому проекту)

Наконец, четвертая точка невозврата, которую мы переживаем в ситуации Метамодернизма, – это сведение человека к корпусу его биометрических данных; это – уровень циничной натурализации, при котором организм = человек прочитывается как алгоритм. Ю. Н. Харари в качестве примера новой реальности приводит движение “Quantified Self”, жизненное credo представителей которого укладывается в формулу “Самопознание через числа”. Но своей вершины четвертая точка невозврата достигает даже не в упрощении человека, но в усиливающейся тенденции разведения интеллекта и сознания: “Однако мы стоим буквально на пороге грандиозной революции, в результате которой люди рискуют лишиться своей экономической ценности. Происходит это из-за того, что интеллект отделяется от сознания. Армии и корпорации не в состоянии функционировать без интеллекта, но им не нужны сознание и субъективные переживания”[34]. Будет ли ИИ “взламывать” или корректировать наши алгоритмы? Последнее, пожалуй, уже происходит.

Историчность субъекта. Историчность субъекта подразумевает очерченные во времени границы категории в истории западноевропейской культуры. Принято полагать, что субъект определяется через установление различения внутреннего и внешнего, что позволяет преобразовывать внешнее: целеполагающая деятельность является основанием для формирования субъекта, а, значит, субъект как рефлексирующая система (т. е. сверх-, метасистема) не только осознает себя, свои мотивы, цели и задачи, но и выбирает свою дальнейшую модель поведения и проектирует план действий. Он – деятель мира культуры, его окружающего и формирующего, и себя (в первую очередь) уже в силу того, что ответственен за свое индивидуальное начало: становление, разворачивание или, напротив, сворачивание программы личностного развития. Такова исторически апробированная модель субъекта. При этом творческая активность, свобода (свобода – необходимое условие творчества, как отмечал Н. Бердяев) и ответственность являются основными характеристиками субъекта. А, следовательно, человек не рождается субъектом, творцом истории своей жизни, но им становится в процессе формирования психики, и заметную роль здесь играют и культура, и общение, и социум. Примечателен, однако, такой момент: и в истории философии, и в истории психологии возникает понимание детерминированности, взаимообусловленности степени воздействия объекта на субъект системой внутренних условий субъекта, передающих виды и уровни его активности.