Читаем i a8cef9d14c20f8d3 полностью

  Весело хмыкнув, Крел укрепил над костром вертел с будущим жарким.

  Обещанный, ты где? - Сторд огляделся. Заметив Михаила, он подошел к нему и, кивнув, представился: - Сторд, ктан шестьдесят седьмой тридцатки Лозанского отряда.

  Мик, по мнению некоторых - Обещанный.

  Шутишь все. - Мужчина спокойно взглянул на Михаила и повернулся к солдатам, с интересом слушающим разговор. - Все слышали, кто это?.. Торика, молчи, и чтобы я тебя не видел... Теперь так: Мик, после ужина пойдешь с Турном, он подберет тебе оружие в обозе и проводит к Тейре. Всем все ясно?

  А Хрог? - Турн недоверчиво покачал головой.

  В обозе я уже распорядился. - Сторд кивнул и повторил свой вопрос: - Всем все ясно?

  Солдаты дружно кивнули.

  Тогда отдыхаем. - Ктан удалился к стоящему невдалеке шатру. Вопреки ожиданиям Михаила он вскоре вернулся обратно и удобно расположился среди простых воинов.

  По кругу пустили бурдюк с вином. Последовав примеру своих соседей, Михаил добросовестно приложился к нему... По вкусу - чуть крепче столового вина, но с приятным букетом, напоминающим о цветах и травах.

  Поосторожнее с алькарским, приятель, - доверительно прошептал Михаилу сидящий рядом с ним солдат. - Тейра не любит разговаривать с пьяными.

  Ты всерьез думаешь, что можно захмелеть с этого?

  С трех кувшинов я падаю, - честно признался солдат. - А меня мало кто может перепить.

  Охотно верю. - Михаил кивнул и вновь приложился к бурдюку. Ему требовалась какая-то разрядка...

  Минут через сорок Крел возвестил, что ужин готов. Не прошло и секунды, как мужчины и женщины уже вгрызались в аппетитное мясо. Обещанный не ошибся: мясо было с хрустящей корочкой...

  -...Направо, - сказал Турн, сворачивая в узкий проход между шатрами.

  Михаил послушно следовал за ним. После приличного куска мяса и обильных возлияний он слегка расслабился, и теперь идти куда-то ему страшно не хотелось. Состояние его сознания приблизилось к ступору, при котором мозг отказывается перерабатывать новую информацию. Ин-формации и так было в бесконечное число раз больше, чем нужно...

  - Эго ты, Обещанный? - раздался откуда-то сбоку гулкий голос.

  Повернув голову, Михаил с несколько туповатым выражением лица уставился на птичью голову годока. А я с вами на брудершафт не пил...

  - Это он, - поспешно вступил в разговор Турн, видя

  как надкрылья годока слегка приподнялись, что служило признаком легкого гнева у этих существ.

  Нам просто хотелось взглянуть на тебя, - миролюбиво пояснил второй годок.

  Какого... - Михаил глубоко вдохнул, но, почувствовав на своем локте пальцы Турна, медленно выдохнул.

  А не тяпнуть ли нам?

  Позже. - Начавший разговор годок хохотнул, и оба этих создания не торопясь удалились в темноту, что-то бормоча на своем языке.

  На твоем месте я бы вел себя более вежливо. - Турн с облегчением вздохнул. Потом, немного подумав, добавил: - С годоками шутки плохи.

  Ты не на моем месте, - резко ответил Михаил. И с удовольствием представил себе, как бы он засовывал этого рыжего в автобус в час пик...

  Ладно, пойдем.- Турн кивнул. Они продолжили свой путь.

  Вскоре впереди показался обоз, представляющий собой вереницу телег, составленных таким образом, что они образовали кольцо. Внутри этого кольца паслись обыкновенные лошади. Михаил почувствовал некоторое облегчение: хоть что-то знакомое...

  - Хрог! - внезапно крикнул Турн в пространство.

  Под одной из ближайших телег завозились, и на свет костра выбрался невысокий, полный мужчина. За ним потянулись руки, очень похожие на женские. Мужчина шикнул в темноту, и руки исчезли.

  Что орешь?

  Сторд предупреждал тебя...

  Да? - Хрог запахнул куртку на груди. - А где я возьму снаряжение? Я его не делаю...

  Не прибедняйся, бочонок - Турн усмехнулся. - Вчера я лично видел, как ты перебирал амуницию.

  А кто докажет, что это и есть Обещанный? - Хрог хмуро взглянул на Михаила.

  Сейчас я отрежу тебе уши, отнесу их к Брону, и он вложит в них знание, - многообещающе заявил рыжеволосый.

  Ладно... уши... Чуть что, сразу уши! - Ворча, Хрог подошел к одной из телег. Откинув холст, укрывающий ее, он кивнул на связки курток, штанов, сапог, перевязей и прочей амуниции: - Выбирай.

  Сейчас. - Турн вздохнул.

  Забравшись в телегу, он стал тщательно перебирать лежащие там вещи, время от времени бросая на Михаила оценивающие взгляды.

  Штаны у меня уже есть. - Михаил поддернул джинсы, словно боялся, что их с него сейчас будут стаскивать.

  Хрог и вправду начал проявлять к джинсам нездоровый интерес:

  Откуда такие?

  С небес упали, - ответил Михаил, еле успев поймать сверток, брошенный ему Турном.

  Через двадцать минут тяжелейшего труда Обещанный был наконец облачен в сапоги, куртку, походный пояс и две перевязи - для меча и для копья. От креплений для лука с колчаном стрел он отказался, считая, что вид у него и без того уже достаточно идиотский. К тому же он никогда не отличался особой меткостью при стрельбе.

  Теперь оружие, флягу, тарелку, ложку, точильный камень, лекарства, - потребовал Турн.

  Хрог попытался было снова возразить, но под грозным взглядом рыжеволосого закрыл рот, повернулся и прошел к следующей телеге.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сила
Сила

Что бы произошло с миром, если бы женщины вдруг стали физически сильнее мужчин? Теперь мужчины являются слабым полом. И все меняется: представления о гендере, силе, слабости, правах, обязанностях и приличиях, структура власти и геополитические расклады. Эти перемены вместе со всем миром проживают проповедница новой религии, дочь лондонского бандита, нигерийский стрингер и американская чиновница с политическими амбициями – смену парадигмы они испытали на себе первыми. "Сила" Наоми Алдерман – "Рассказ Служанки" для новой эпохи, это остроумная и трезвая до жестокости история о том, как именно изменится мир, если гендерный баланс сил попросту перевернется с ног на голову. Грядут ли принципиальные перемены? Станет ли мир лучше? Это роман о природе власти и о том, что она делает с людьми, о природе насилия. Возможно ли изменить мир так, чтобы из него ушло насилие как таковое, или оно – составляющая природы homo sapiens? Роман получил премию Baileys Women's Prize (премия присуждается авторам-женщинам).

Алексей Тверяк , Григорий Сахаров , Дженнифер Ли Арментроут , Иван Алексеевич Бунин

Фантастика / Прочее / Прочая старинная литература / Религия / Древние книги
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика / Культурология