И боги услышат

Она резко выбросила ладонь вверх, впечатывая её основание в нос будущего вестника. Клацнули зубы, что то хрустнуло. Рапата издал булькающий звук, отшатываясь, и вдруг взвыл, прижимая руки к лицу. Удар мешком окончательно выбил из него дух и усадил на землю. В свете лун катившиеся из его глаз слёзы казались белёсыми. А вот сочившиеся между пальцами сопли отливали красным. Нилани осталась довольна результатом. Когда учишься ремеслу знахарки, то узнаешь не только как лечить людей, но и как эффективнее всего причинить им боль.

– Ручей недалеко отсюда, на север, – ледяным тоном подсказала девушка. – Умойся. А потом можешь сходить со своими обвинениями к Ханоре. Может, она тоже тебя отблагодарит.

– Т-валь, – прогнусавил Рапата. – Я вестник! Я всем ласскажу!

– О чём «ласскажешь»? Как я забрала вещи, оставленные для меня мертвой юнгой? – она продемонстрировала своё имя, аккуратно вышитое на мешке под словом «подарок». – Хотя знаешь что? А давай, расскажи. Только будь хорошим вестником и не обрывай историю на середине.

На этот раз Рапата не нашёл, что ответить, только хрипел, зло сверкая мокрыми глазами. Нилани было его жаль. Ну, почти.

– И не советую тебе торопиться к метроникам, – добавила она. – Прогуляйся в другие деревни, подлечи нос. А к ним заглянешь напоследок. Понял меня?

Вестник промычал что то похожее на согласие.

– Ну и ладненько, – Нилани закинула мешок за спину и махнула рукой. – Удачи тебе на испытании, вестник.

Впереди ждала долгая дорога на юго-запад к деревне М, родине метроников. А думать о чем то другом было бесполезно.

Часть 2 Поиски

Глава 2.01. Дурная дрёма

Любой сухопутный моряк знал: остров остался единственным клочком мира, уцелевшим после новой зари. Поэтому никого не удивляло, что всё живое здесь яростно боролось за право увидеть следующий день. Вьюнки душили корнями картофель. Плющ вился по стеблям пшеницы. Половину зёрен, что успевали созреть, склёвывали птицы. Мухи выводили личинок в мясе раньше, чем солнце успевало его высушить, даже если коптильню окуривали дымом.

Когда ежедневные пайки на камбузе урезались до пустой похлёбки, боцман собирал юнг и уводил их из деревни на юго-запад, туда, где могучий лес отступал перед натиском пёстрого одеяла высоких трав. В этом высушенном царстве правили рыжие лаповолки, грациозно скользившие в высокой траве на длинных ногах. Их пасти были полны острых зубов, но человечину эти звери так и не распробовали, предпочитая мякоть стрекозиных кузнечиков и хитиновых бабочек. Благодаря такой добыче зубы и желудки лаповолков были ядовиты. То же самое можно было сказать и о доброй половине местных растений. Зато вторая половина прекрасно годилась в пищу.

Умный никогда не останется голодным. Крапива обжигает, но, если её ошпарить кипятком и сварить, получатся сносные щи. Еловые иглы слишком горьки, чтобы их жевать, зато почки отлично набьют пустой желудок. Даже выручай-травой и той можно подкрепиться, если только на неё не попала пыльца дурной дрёмы. Этот дальний родич красильной орхидеи был самым коварным растением в степи. Белые бутоны с голубоватой оторочкой, напоминавшие смятую в беспорядке ткань, истекали мутным белым соком. Вотри его в кожу, и та онемеет, станет синюшной, как у утопленника. Сделай пару глотков отвара из лепестков и забудешь о страхе, боли или печали. Выпей чашку и заснёшь на несколько суток, чтобы увидеть сны, которые снятся неродившимся. А проснувшись – если проснёшься – получишь по шее от боцмана. Впрочем, такое случалось редко. К десяти-двенадцати годам все юнги делились на две категории: тех, кто твёрдо знал, какие растения трогать не стоит, и тех, кто точно умел рассчитывать дозировку.

Поэтому Нилани очень удивилась, встретив мальчишку, горстями обрывавшего цветы дрёмы.

Она шла через поле, слушая, как травы шепчутся с ветром. Прошли сутки с того момента, как она покинула родную деревню, и выложенная брёвнами дорога завела её дальше, чем когда либо забирались боцманские экспедиции. По всем расчётам чужая деревня уже должна была показаться на горизонте. Не просто спрятать поселение, в котором живёт много тысяч людей и к которому ведёт единственная дорога. Но полю это каким то образом удалось. Вокруг не было ничего, кроме пёстрого одеяла, залитого солнцем. Возможно, Ханора успела её проклясть.

«Тогда я буду блуждать вечно», – невесело подумала Нилани. И именно тогда заметила мальчишку.