И будет вечен вольный труд

Спускается солнце за степи,
Вдали золотится ковыль,—
Колодников звонкие цепи
Взметают дорожную пыль.

Идут они с бритыми лбами,

Шагают вперёд тяжело,
Угрюмые сдвинули брови,
На сердце раздумье легло.

Идут с ними длинные тени,

Две клячи телегу везут,
Лениво сгибая колени,
Конвойные с ними идут.

«Что, братцы, затянемте песню,

Забудем лихую беду!
Уж, видно, такая невзгода
Написана нам на роду!»

И вот повели, затянули,

Поют, заливаясь, они
Про Волги широкой раздолье,
Про даром минувшие дни,

Поют про свободные степи,

Про дикую волю поют,
День меркнет, всё боле, — а цепи
Дорогу метут да метут…

Первая половина 1850-х годов

«Край ты мой, родимый край…»

Край ты мой, родимый край,
            Конский бег на воле,
В небе крик орлиных стай,
            Волчий голос в поле!

Гой ты, родина моя!

            Гой ты, бор дремучий!
Свист полночный соловья,
            Ветер, степь да тучи!

1856

Чужое горе

В лесную чащу богатырь при луне
            Въезжает в блестящем уборе;
Он в остром шеломе, в кольчатой броне
И свистнул беспечно, бочась на коне:
            «Какое мне деется горе!»

И едет он рысью, гремя и звеня,

            Стучат лишь о корни копыта;
Вдруг с дуба к нему кто-то прыг на коня!
«Эй, кто за плечами там сел у меня?
            Со мной, берегись, не шути ты!»

И щупает он у себя за спиной,

            И шарит, с досадой во взоре;
Но внемлет ответ: «Я тебе не чужой,
Ты, чай, об усобице слышал княжой,
            Везешь Ярослава ты горе!»

«Ну, ври себе! — думает витязь, смеясь,—

            Вот, подлинно, было бы диво!
Какая твоя с Ярославом-то связь?
В Софийском соборе спит киевский князь,
            А горе небось его живо?»

Но дале он едет, гремя и звеня,

            С товарищем боле не споря;
Вдруг снова к нему кто-то прыг на коня
И на ухо шепчет: «Везиж и меня,
            Я, витязь, татарское горе!»

«Ну, видно, не в добрый я выехал час!

            Вишь, притча какая бывает!
Что шишек еловых здесь падает вас!»
Так думает витязь, главою склонясь,
            А конь уже шагом шагает.

Но вот и ступать уж ему тяжело,

            И стал спотыкаться он вскоре,
А тут кто-то сызнова прыг за седло!
«Какого там черта еще принесло?»
            «Ивана Васильича горе!»

«Долой вас! И места уж нет за седлом!

            Плеча мне совсем отдавило!»
«Нет, витязь, уж сели, долой не сойдем!»
И едут они на коне вчетвером,
            И ломится конская сила.

«Эх, — думает витязь, — мне б из лесу вон

            Да в поле скакать на просторе!
И как я без боя попался в полон?
Чужое, вишь, горе тащить осужден,
            Чужое, прошедшее горе!»

1866

Илья Муромец

1

Под броней с простым набором,
      Хлеба кус жуя,
В жаркий полдень едет бором
      Дедушка Илья;

2

Едет бором, только слышно,
      Как бряцает бронь,
Топчет папоротник пышный
      Богатырский конь.

3

И ворчит Илья сердито:
      «Ну, Владимир, что ж?
Посмотрю я, без Ильи-то
      Как ты проживешь?

4