И быть подлецом

Вульф кивнул.

– Газеты не обошли вниманием этот факт. Значит, это было первое, что пришло вам в голову?

– Да, когда врач сказал о цианиде. Быть может, вы этого не поймете, но так оно и было.

– Со мной произошло то же самое, – вступила Дебора Коппел тоном, подразумевавшим, что здесь кого-то в чемто напрасно обвиняют. – Мисс Фрейзер была замужем за моим братом. Я видела его сразу после смерти. А в тот день я увидела Сирила Орчарда и… Она остановилась. Глядя на нее в профиль, я не мог видеть ее глаз, но видел сжатые пальцы. Через секунду она продолжала: – Да, это сразу же пришло мне в голову…

Вульф нетерпеливо перебил ее.

– Ясно. Не буду притворяться, что я доведен до белого каления тем, что вы, закадычные хорошие друзья, не в состоянии вспомнить, что произошло. Если бы вы вспомнили и рассказали полиции, я бы не получил этой работы. – Он посмотрел на стенные часы. – Уже двенадцатый час. Я немного надеялся, что мне удастся, собрав вас всех вместе, вбить клин… Но кажется, это невозможно. Вы слишком влюблены друг в друга. Мы попусту потратили время. Я не получил ничего, даже микроскопического фактика, которого не почерпнул бы до этого из газет. Может, мне и не удастся ничего сделать, но все же я намерен попытаться. Кто из вас проведет здесь ночь? Именно столько времени – может быть, меньше или больше – мне придется потратить на каждого из вас, и я хочу начать сейчас. Кто из вас останется?

Явных добровольцев не было.

– Господи! – запротестовала Элинор Венс. – Опять то же самое!

– Мои клиенты, – сказал Вульф, – это ваш наниматель, корпорация, где вы работаете, и ваш спонсор. Мистер Медоуз?

– Я должен отвести мисс Фрейзер домой, – сказал Билл. – Потом могу вернуться.

– Я довезу ее, – предложил Талли Стронг.

– Это глупо, – раздраженно фыркнула Дебора Коппел. – Я живу всего лишь в квартале от нее, и мы можем взять такси.

– Я поеду с вами, – предложила Элинор Венс. – Сначала забросим вас, потом такси довезет меня.

– Я поеду с вами, – настаивал Талли Стронг.

– Но ведь ты живешь за городом.

– Примите меня в расчет, – сказа Билл Медоуз. – Я могу вернуться сюда через двадцать минут. Слава богу, завтра среда.

– Во всем этом нет необходимости, – авторитетно вступил в разговор президент «Хай спота» Он покинул кушетку и стоял среди кандидатов, также поднявшихся со своих мест. – Моя машина ждет у дома, и я могу подвезти всех, кому по пути. Вы можете остаться здесь с Вульфом, Медоуз. – Он повернулся и сделал шаг к столу. – Мистер Вульф, этот вечер не произвел на меня большого впечатления. Он практически не произвел никакого впечатления.

– На меня тоже, – согласился Вульф. – Перспективы весьма туманные. Я бы предпочел отказаться от дела, но и вы, и я связаны соглашением. – Увидев, по некоторые из собравшихся потянулись в холл, он повысил голос: – Еще одну минуту, если позволите. Я хотел бы назначить время для встреч с вами. Первого из вас я жду завтра с одиннадцати до часу дня, следующего с двух до четырех. потом вечером с половины девятого до двенадцати и еще около полуночи. Не могли бы вы разобраться с этим до того, как уйдете?

С моей помощью им это удалось, и я занес в блокнот результаты их дискуссии. На это ушло время, но они были закадычными друзьями, и спора не возникло. Единственное, по омрачило их отбытие, произошло, когда Оуэн не упустил возможности подколоть меня насчет того, по на лице Вульфа не было видно ни пластыря, ни пореза. По крайней мере не касаться этой темы у него могло бы хватить приличия.

– Я ничего не говорил о его лице, – холодно сказал я ему. – Я сказал, что он порезался во время бритья. Он брил ноги. Я так понял, что вы собираетесь фотографировать его в шотландской юбке.

Оуэн от злости начисто лишился дара речи. Полное отсутствие чувства юмора.

Когда остальные удалились, Билл Медоуз был удостоен чести сесть в кресло из красной кожи. На маленький столик у подлокотника я поставил вновь наполненный стакан, а Фриц принес поднос с тремя сандвичами, сделанными из хлеба его собственного приготовления. Один с нарезанной крольчатиной, второй с солониной и третий с деревенской ветчиной. Я устроился за отдельным столом с блокнотом, точно такой же тарелкой сандвичей, как и у Билла, кувшином мопока и стаканом. У Вульфа было только пиво. Он никогда не ест ничего между ужином и завтраком. Это давало ему повод утверждать, что он не потолстел за пять лет, что, впрочем, не соответствовало действительности.