I can hear the sirens (СИ)

С первых дней она настойчиво привлекала к себе внимание: гоготала развязно, смотрела голодно, вертелась вечно неподалёку — ни страха, ни стыда. Своими дешёвыми выступлениями она могла вызвать лишь снисходительную ухмылку, но то было раньше, а сейчас она как нельзя попала в кон.

Дарк досталась ему не девочкой, не пришлось долго возиться. Тело молодое, упругое, горячее, она с готовностью подставляла любые его части, крикливо повизгивала и скакала на нём, как оголтелая, и казалось, вот-вот сломает драгоценный лидерский член. Ломать и нагибать ― его прерогатива, девка корчилась в неудобных позах и со слезами заглатывала до горла с неизменным подхалимством в лживых, стеклянных глазах. Физическое удовлетворение после долгого перерыва, а на языке лишь кислый привкус пустоты. Сука Юнис. Отравила.

— Она свои шмотки заберёт когда-нибудь или нет?

Из ванной доносится недовольный голос девчонки и грохот дверцы шкафа, Лидеру даже глаза открывать не хочется, тем более реагировать на её ревнивое кудахтанье.

— Не лазь, где не следует! Если б я тебя в уборщицы нанял, я б с тобой не трахался.

Только вчера инициацию прошла, даже назначение не успела получить, хренова бездельница, без году неделю в его квартире, а уже уют наводить пытается, шуршит по ящикам, как мышь.

— Зайка, я же люблю тебя, не сердись, — она прилетает под бочок и хлопает лживо-невинными глазками. Любит. Да что бы она понимала! Он даже до утра её ни разу не оставил, а она ходит по Яме, распушив облезлый хвост и строит из себя бог весть кого. Нашла, блядь, зайку.

«Люблю тебя», — отдаётся в мозгах эхо голоса Юнис — эхо воспоминаний, и терпеть это грёбаное шоу он не намерен.

— Любишь, значит? — на лице расползается угрожающий оскал, а Дарк и подвоха не чует, мотает головой в знак согласия. — Заебись!

Эрик бодро соскакивает с постели и торопливо одевается, кидает ей в лицо её же раскиданное по полу шмотьё.

— Куда мы?

— На свидание, прелесть моя! — Эрик уже откровенно куражится, перед выходом заправляясь двойным виски из личных запасов. Наверняка, наивная душа свидание с Лидером представляет себе несколько иначе, но Эрик лишь молча, сжав зубы, тащит её по тонкой кишке моста прочь из Ямы, подавляя желание толкнуть её туда, чтобы повисела чуток и о жизни пофилософствовала.

— Точно любишь? — Он заговаривает с ней лишь возле тату-салона Тори Ву. Девка лишь недоумённо и уже не так уверенно кивает, и Эрик проталкивает её внутрь сквозь зубодробительный звон китайских колокольчиков. Он срывает всю связку этой дребезжащей дряни и с самым безобидным выражением лица протягивает их ошалевшей Тори. Ву, баба не дура, знает, с кем имеет дело, быстро прячет связку в ящик, стряхивает с себя растерянность и смотрит прямо, готовится слушать и внимать.

— Слушай, наколи ей моё имя.

— Где?

— Прям на жопе! — Дарк заметно напрягается, это не ускользает ни от Тори, ни от Лидера. Он лишь усмехается. Не готова салага отвечать за свои слова. — А, нет, лучше на лбу!

Он запихивает её в кресло, разворачивается и выходит прочь, едва поместившись в слишком узкий для него дверной проём. Тори нагоняет его у самого выхода.

— Ну и свинья же ты Эрик! ― выплёвывает зло, сверлит своими раскосыми, чёрными глазищами и тут же обрывается, сталкиваясь с его полным ледяной тоски взглядом. Ему до одури хочется спросить, почему Она так старательно не попадается ему на глаза, почему он Её не видит, чем Она сейчас занята? Слишком потревожена гордыня, чтобы искать эти ответы самому.

— Поумничай мне тут. Иди, работа есть! — он лишь сухо чеканит слова, мечтая провалиться ко всем чертям в баре, и нажраться в стельку. Тори возвращается в салон, когда его пружинистая, борзая походка исчезает за углом.

— Может над бровью? Помельче только, — девчонка лопочет, суетится, видно, что напуганная, как заяц. Но не такая она пуганая, как её добрая приятельница Юнис, не такая ещё обстрелянная. — А я её свести смогу?

— Сможешь, — Тори трёт уставшее лицо, потом резко выпрямляется и разворачивает кресло к выходу. — В общем, так, иди-ка в казармы. До утра ему не показывайся, протрезвеет — забудет. Если что, скажи машинка у меня глюкнула. Всю ответственность беру на себя, — добавляет громче, видя, как та мешкает, — иди уже!

Дарк пулей вылетает из салона, жмётся по стенкам, оглядывается, старается не попадаться ему, как завещала ей Ву. Лидер уже забыл о ней думать, отчаянно наполняя свою пустоту содержимым стакана. В груди глухо и больно воет целая стая, которую спугивает трель коммуникатора.

— Юнис, — голосом Макса заставляет его рваться с места, едва не свернув за собой, как щепку, монолитный деревянный стол.

========== 5.1 ==========