И далеко, и близко

— Гусличек! Как я рада тебя видеть! У тебя всё хорошо? А то, ты какой-то расстроенный… — Катерина улыбнулась смешному Гуслику.

— Пойдём со мной! Пожалуйста! Мне очень-очень нужно! Пошли! — Гуслик больше ничего не говорил, сколько его Катя не спрашивала, качал головой, и неуклюже переваливаясь, спешил по заросшей молоденькой травкой тропке. А дойдя до заводи, он повернулся к Кате и попросил её стать лебедушкой.

— Зачем?

— Прошу тебя, это очень-очень важно для меня! — Гуслик был непривычно серьёзен.

Катерина пожала плечами и через миг стала белой небольшой лебедушкой, решив, что он хочет ей или гнездо показать, или к Летице проводить. Она не успела обернуться на шорох, когда на её голову опустилась плотная ткань.

— Гуслик! Ай!

Очнулась в незнакомом месте. Дёрнулась, и поняла, что пошевелиться не может. Открыла глаза.

— Что это? Клетка?

— А! Очухалася, вот и славно! Вот и хорошо, девка! — Яга довольно потирала руки. — Замечательно вышло-то как! Да ты глазками-то не сверкай. Ишь ты… Я вот чего тута решила… Ты много чего могёшь, но не када ты птичка! А за клеточку не серчай, не серчай! Это чтоб ты не сбёгла! Я ж выпущу, ты только медку моего выпей, и я сразу выпущу! А! Какой медок? Особый! Он с приворотным зальем! Сразу говорю, потому как на сказочницу подействует, только если она сама, своей волей хлебнёт, зная, что пьёт! А! Ты хотишь сказать, шо ни за шо? — верно расшифровала Яга шипение лебедушки. — Так если денька три не попьёшь ничё, кудыж ты денесси… — мерзкая старуха захихикала. — Иии, девка, и не глазей за окошко! Нихто тебя туточки не найдёть! Мы в таком месте… Не видать его в зеркалах и в блюде Баюновом тож! Так что выпей медку сразу! Не хотишь? Ну, тада я погожу. Мне-то торопиться некуда! А! Хотишь сужанного свого увидать? Конечно, хотишь! Только вот зеркальце моё у тебя! Ну, ничё, я за то золото, что за тебя дают, себе новое куплю, да и не одно! Ну, ниче, утешься! Царевич хоть куда! Красавец! — ведьма захихикала. — А! Я тебе сказать забыла. Запамятовала! Мы в таком местечке забавном, что твои-то сюды и пройти не могут! Даже если найдут, не смогут! Тут сон-трава вокруг произрастает! Прилетят, и уснут! А коли их отсель не достать, так и не проснутся! Вишь, у нас-то с тобою, девка, вся избушка синецветом увешена! — Катерина и синецвет увидела, действительно, все стены завешаны пучками, и слышала, что проклятая бабка говорит правду! Она закрыла глаза и сунула голову под крыло.

— Что делать? Делать-то что? Позвать я никого не могу! Что мне делать? — голова болела от того, что оглушила её мерзкая баба и от запаха синецвета! А, главное, что выхода она никак не находила! Кого не позови, любой от сон-травы уснёт! Разве что Ярик… Так ведь один-то он не управится! — Подумаю ещё! — решила Катерина, стараясь не думать о воде. Мысли путались, голова болела ужасно. Есть не хотелось совершенно, а вот пить… Как только чего-то у человека нет, ему сразу же страсть как хочется! Вот и Катерина судорожно вспоминала, сколько человек может прожить без воды? А лебедь? Выходило как-то не радостно! К вечеру она совсем приуныла. Да ещё Яга поставила около её клетки корыто с водой и время от времени зачёрпывала кружкой воду и выливала обратно. Косилась на клетку и мерзенько хихикала. От звука текущей воды и плеска, пить хотелось уже совершенно невыносимо!

Волк метался вне себя от горя! Кир тоже чуял, что Катьке плохо. Но он-то вообще ничего сделать не мог. А Бурый промчался по Катиному следу, уловил, что шла она за лебедем, что сама обратилась лебедкой и запах Яги унюхал.

— Баюн! Ищи! Где она?

— Не видно!

— А Яга? — Волк только что по потолку не ходил!

— Нет! Вообще нет гадины. Нигде!

— Ищи лебедя! Она шла за лебедем!

— А вот лебедь есть! Гуслик на озере в заводи! Стоять! Ты его просто прибьёшь, а нам нужна информация! — Баюн умел, когда надо, даже Бурого в прыжке остановить.

— Я слетаю! — Жаруся повела крыльями и стала практически невидима, порхнула в окно и очень скоро вернулась, неся в коготках Гуслика.

— Ты! Гусь! Где Катерина! — Бурый контролировал себя с трудом, и опасался, что может не сдержаться, убить мелкую пакостную тварь.

— Яга унесла! — понурился Гуслик.

— Куда?

— Не знаю!

— Зачем ты её приманил?

— Летица! Яга хотела убить мою жену! Ты бы не попытался спасти свою жену!? — захрипел Гуслик, которого Волк прижал лапой к земле под Дубом. Гуслик сказал практически единственное, что могло остановить Бурого. Тот убрал лапу, но поднял голову и глухо завыл.

— Не вой! Она жива, мы её найдём! — Жаруся легонько тронула крылом Бурого. — Мы обязательно её отыщем!

Кир и Степан стояли поотдаль, Киру так же хотелось повыть, потому что он чуял так же как Бурый, что Катьке плохо. Физически плохо. Степан косился на него, но спросить боялся.

— Куда Яга могла успеть Катерину отнести? — Баюн ничем не напоминал увальня и обжору и любителя комфорта, сверкали глаза, пружинились мощные лапы. — Избы тоже не видно! Значит, она с Катей внутри? У нас тут рядом таких мест нет!

— Могла избу отправить вперёд, а сама на ступе! — хмуро сказала Жаруся.