И далеко, и близко

Когда долетели до границы тумана, стал вопрос о перемещении там.

— Ну, хорошо, здесь лёд, всё озёро замёрзло, сейчас нас Жаруся в туман на лёд спустит, пойдём на лыжах. Но вокруг того острова, который нам нужен, лёд не образуется, там же ключи бьют. И что делать будем? — уточнил Кир.

— Да, думаю, что Красава потому этот остров и выбрала, боялась, что сестра как-нибудь сумеет дожить до зимы и выбраться по льду. Хоть каким образом, по мнению её сестры, она бы дожила в лёгоньком сарафане до морозов, и в нём же дошла б до людей, совершенно непонятно! — вздохнула Катя.

— Что ты удивляешься, у этой убийцы в голове было только одно — уничтожить сестру. Ни малейшего шанса спастись ей не оставить! — запечалилась Жаруся. — А ты уже придумала, что с Красавой делать будешь?

— Ничего не буду, — помотала головой Катя. — Она меня пока не колышит. Не верю, что живёт она хорошо, и совсем-совсем не верю, что её история чем-то приятным закончится. Только сама даже силы тратить на неё не хочу! Мне бы Аксинью вытащить, а там уж она сама решит, как с сестрой поступить.

— Тоже правильно, — кивнула Жаруся, хотя, судя по омерзению написанному на физиономиях и мордах у остальных присутствующих, они были в корне не согласны. — Что? Кате казнить что ли эту Красаву? Пачкаться об неё? Так она не местный князь, который судить может, а сказочница. Не вешайте на неё ношу, которая ей не по плечу!

— Ладно, с Красавой этой я понял, а добираться-то как? — Степану это тоже было очень интересно.

— Вместе на лыжах, — при слове «лыжи» Катерину заметно передёрнуло. — Добираемся до острова. А потом вы остаётесь на льду, а я плыву к берегу. Лебедям холодная вода не страшна, — покривила душой Катерина, которая плавать зимой даже в лебедином оперении, терпеть не могла, но выхода иного не видела.

— И ты там одна окажешься? — мрачно уточнил Степан.

— Так туда кроме меня, никому и не добраться. И тварям тоже. Я буду в большей безопасности, чем вы.

Бурый скривился, но деваться было некуда, и ему пришлось в очередной раз смотреть, как Катерина из коготков Жар-Птицы медленно опускается в проклятую зеленую муть, залившую почти всё обозримое пространство под ними.

Шли на лыжах долго. Кир и Степан по очереди прокладывали лыжню, чтобы Кате было проще, но она всё равно чувствовала, что лыжи ненавидит даже сильнее обычного, когда Кир, шедший в этот момент впереди, поднял руку.

Катерина, разглядев невдалеке воду, с облегчением отстегнула лыжи, убрала их в сумку и, махнув мальчишкам, отправилась к тускло поблёскивающей в зеленоватом тумане полосе.

— Нет, холодно, конечно! Ещё как холодно! Особенно лапам. Бедные лебеди… И как мне раньше в голову не приходило, что им так жить тяжело!? — Катерина упорно гребла лапками, направляясь к острову, виднеющемуся сквозь туман. Ей пришлось почти весь остров обогнуть, прежде чем она нашла камень — Аксинью. — Зато уж никаких сомнений нет! Точно она, — думала Катя, рассматривая камень, отдаленно напоминающий фигуру сидящей девушки, с застывшими ручейками воды, а может и слёз, стекавшими с лица. — Вот бедняга!

Катерина выбралась из воды, отряхнулась, вернула свой нормальный вид и зябко поёжилась. — Всё равно лебедям теплее! Ладно, никуда не деться, надо рассказывать сказку!

— Жили-были старик со старухой, и было у них две дочери, две сестры…

Катя рассказывала и радовалась, что тварей нет. Причём, не только на острове, но, похоже, что у мальчишек тоже. Не было видно блеска золотых полос от кладенцов, а, значит, и сражения нет! Когда она дорассказала сказку до того момента, как стала Аксинья камнем, дрогнул туман, стал подниматься над озером, открывая широкую полосу тёмной воды и лёд, сковавший озёрное пространство.

Через несколько минут рядом с ней опустились её спутники, а Жаруся и Бурый забрали Кира и Степана, подпрыгивающих на льду в надежде согреться.

— Зззакоченели! — сообщил Степан, которого принёс Бурый, и Жаруся, уже успевшая крыльями согреть Кира, перелетела ему на плечи, вызвав блаженный вздох человека, который наконец-то может позабыть о том, насколько замёрз его организм.

— Катенька, ты тут пока сказку дорасскажешь, а я пойду, место для отдыха приготовлю? — уточнил Баюн. Коту страсть как хотелось развернуть избушку и залезть там на печь!

Катерина кивнула, отошла за первые деревья, хотя никакой необходимости в этом не было, и начала рассказывать продолжение сказки, о том, как прослышали люди, что живут на островах, о том, что на берегу Ключегово спит сном каменным девица-красавица. Что окаменела она от тоски смертельной, от чужого коварства лютого! Может она вернуться в людское обличье и стать ещё краше, но только если найдёт её человек, что полюбит всем сердцем и сможет её отогреть.

— Надеюсь, никто не поймёт это слишком буквально! — фыркнул Кир. — А то, начнёт ещё какой-нибудь деятель костры вокруг разводить.

Катерина только вздохнула… Ну, что тут поделать с таким умником?

Баюн развернул избушку, и уже грелся на печи, а Бурый изучающее покосился на Катерину.