И девять ждут тебя карет

– Но я вам повторяю, это бессмыслица. Вчера днем я видела мсье де Вальми – он, наверное, был в курсе не меньше, чем остальные, – и он был со мной крайне любезен. И никто из них не вызвал меня, чтобы расспросить об этом или… или сказать что-нибудь еще. Я… я никак не могу сообразить… У меня от всего этого чуть не лопается голова. Если они знали и не имели ничего против, значит Рауль не может быть замешан ни в чем, верно? Когда я видела мсье Леона, он, наверное, уже все обдумал, получив утром телеграмму от Ипполита…

Мой голос замер. Я с трудом проглотила слюну. Заплетающимся языком повторила:

– Он уже получил телеграмму от Ипполита.

В наступившей тишине было лишь слышно, как скрипнула кровать, когда Берта переменила положение.

– Леон и мадам раньше были очень сердиты на меня, я это точно знаю, – медленно произнесла я. – Думаю, они решили меня уволить. Но телеграмма от Ипполита все изменила. Они должны были спешно составить новый план, и я стала частью этого плана. Ну как, все сходится?

– Ну…

– Все сходится, вы прекрасно это понимаете, Берта. Но как? Каким образом? Вы уверены, что Бернар ничего не сказал об этом?

– Уверена, – с отчаянием сказала Берта. – Не бойтесь, мисс, клянусь, с вами ничего не случится.

– Почему вы думаете, что я беспокоюсь о себе? – возмутилась я. – Разве вы не понимаете, что мы просто обязаны все выяснить? Только так мы сможем помочь Филиппу. Какую роль я могу играть в их плане? Какую еще чертовщину они задумали?

– Вероятно, вы не имеете никакого отношения ко всему этому, – предположила Берта. – Может, они подумали, что будет очень подозрительно выглядеть, если с Филиппом случится что-нибудь в тот самый день, когда вас отослали, поэтому решили вас оставить.

– Да, но выдать замуж меня за Рауля – как-то слишком…

– Может быть, они думают, что тогда вы будете держать язык за зубами и никому не расскажете о своих подозрениях, – сказала девушка.

– О господи, – устало вздохнула я. – Неужели они могут питать надежду, что я буду молчать, если у меня появятся подозрения, что готовится убийство?

– Но если вы выйдете за него замуж; а ведь все знают…

– Какая разница? Неужели они могут быть такими идиотами, чтобы думать, что я буду им помогать? Нет, это ерунда. Вряд ли им придет в голову использовать замужество для того, чтобы заставить меня молчать. Ради бога, каким образом…

– Я не хотела говорить… – В голосе Берты появились новые нотки, которые поразили меня, и я замолчала. Она все еще говорила тихо и мягко, но с какой-то странной интонацией, на которую я сразу же обратила внимание. – Все знают, что вы обручены с мсье Раулем. Если Филипп умрет, вы когда-нибудь станете графиней де Вальми.

– Что вы хотите сказать? – И тогда все стало понятно. Я тихо добавила: – Вы хотите сказать, что, когда пришла телеграмма и они составили свой план, я стала его существенной частью? Что они состряпали для меня мотив убийства? Они не могут рисковать еще раз и устраивать еще один «несчастный случай», не имея козла отпущения, которого могут подставить в случае, если не все пройдет гладко и данным делом заинтересуются. Вы это хотели сказать, да?

– А иначе зачем он просил вас выйти за него замуж? – простодушно спросила Берта.

– Действительно, зачем? – повторила я.

Я снова заглянула к Филиппу. Он мирно спал. В доме царила полная тишина. Я вернулась на цыпочках к себе в спальню и нашла ощупью халат.

– Все в порядке? – спросила Берта.

Я надевала халат неловкими, дрожащими руками.

– Да, все в порядке. Понимаете, Берта, они, вероятнее всего, попытаются что-то сделать сегодня ночью, сейчас, когда все на танцах и дома осталась только миссис Седдон.

– Мистер Седдон не ушел. Он сидит с ней.

– Да? Ну, им я верю, но миссис Седдон больна, а от него вряд ли будет какая-нибудь польза, даже если они нам поверят, в чем я очень сомневаюсь. – Нащупав домашние туфли, я быстро надела их. – Можете вы остаться с Филиппом и охранять его? Надо закрыть все окна и дверь в его комнату.

– Что вы хотите сделать?

– Единственно возможное. Который час?

– Почти четверть второго. Я… мы рано ушли с танцев.

– Бернар приехал с вами?

– Да. – Берта не смотрела на меня. – Я попросила его проводить меня сюда. Это было нетрудно. Он… он сейчас спит в моей комнате. – Она добавила тоненьким жалобным голосом: – Я чуть не умерла со страха, когда мы ехали с ним по зигзагу, – он был сильно выпивши…

Я почти не слушала ее. Я думала, что мы в доме одни, если не считать четы Седдон, в полной власти Леона де Вальми и Бернара. Слава богу, Бернар еще спит. Я спросила:

– А мадам де Вальми была на танцах?

– Да, но сейчас она, наверное, уже дома. Она никогда не остается надолго.

– Понятно. Скажите, я могу пройти к телефону в кладовой Седдонов так, чтобы меня никто не видел и не слышал? Он запирает ее?

– Нет, мисс, но он ложится не раньше двенадцати и всегда переключает телефон на комнату хозяина.

У меня засосало под ложечкой. Я не обратила на это внимания.

– Значит, я снова переключу его. Как это делается?

– Там слева есть красная кнопка. Надо ее нажать. Но… он может услышать. Мисс… что вы хотите делать?