И это взойдёт

– Кажется, теперь я понимаю, зачем всех тут собрали, – усмехнулся Вадим, когда мы наконец вошли на территорию. – Набухают нас, а сами в это время всю переписку прочитают.

– И прочитают, и ответят, – подыграл я.

Мы шли по дорожке среди сосен, а из-за деревьев, отбрасывавших длинные тени, молча выступали официанты с непроницаемыми, будто маски, лицами и так же безмолвно протягивали подносы с шампанским. От первого из них мы с Вадимом непроизвольно шарахнулись, как от призрака, а у второго со смешком взяли по бокалу. Выполнив миссию, он все с тем же с каменным лицом сделал шаг назад и снова скрылся за сосной. Идти с полными бокалами в руках было неудобно, и мы стремительно осушили их.

Вокруг усадьбы витало легкомысленное настроение. Играл симпатичный лаундж. По газону бегали две большие лохматые собаки. Красиво стояли женщины на каблуках – таких высоченных, что, думаю, на этих каблуках только и возможно красиво стоять. Ходить уже вряд ли. Все присутствующие делились на два типа: те, у кого на шее не было бейджей, – они держались по-хозяйски, а костюмы сидели на них, как вторая кожа, и те, у кого на груди болтались бирки, – они демонстрировали «напряженный позитив», как женихи на смотринах. Мы тоже были «женихами». Все старались изобразить Голливуд и «вечеринку у бассейна» (хотя бассейна не было): деланая открытость, разговоры о больших деньгах, «сделать мир лучше», «предвидеть будущее», «технология XXII века» и все обязательные на таких тусовках громкие слова. Удивительно, но я ни разу не услышал ни «крымнаш», ни «крымненаш», хотя в любой очереди и на любой автозаправке в те дни говорили только об этом. Но тут другие сферы и другой контекст. Здесь такие вещи как бы даже не обсуждались. Присутствующие были выше этого.

В нашей команде за пафос отвечал Вадим, поэтому болтал в основном он. Я стоял рядом и кивал. Если бы спросили что-то конкретно про технологию, то тут вступил бы я. Но никто не спрашивал. Удивительно, но комары здесь не досаждали – как будто им не выдали бейджиков и не впустили за проходную. Хотя, скорее всего, работали какие-то отпугиватели.

Минут через сорок толпа уже хорошенько затоптала газон, а под ногами стали попадаться пустые бокалы. Официанты подбирали их торопливо, соревнуясь, будто дети, ищущие пасхальные яйца в американском фильме. Инноваторы ослабили галстуки. Тут музыку приглушили, и в центре лужайки сам собой образовался пустой круг, куда под аплодисменты вошел Поленов. Солнечный свет уплывал за горизонт. Мы видели уже не столько Бориса Максимовича, сколько его силуэт на фоне затухающего заката и светящихся желтым газовых фонарей. Красиво. Не удивлюсь, если он, планируя свое выступление, сверился с данными приложения Weather, чтобы явиться именно в таком антураже – за пару минут до сумерек.

Все приглашенные уже не раз слышали его речи, похожие одна на другую, как будто он нанял самого ленивого в мире спичрайтера, поэтому разговоры не особенно заглохли, когда Поленов взял слово. Борису Максимовичу даже пришлось постучать по микрофону, добиваясь тишины. Толпа притихла. Я ожидал всего традиционного набора клише: про то, что технологии – это будущее, а мы – надежда страны, про «Россию – лидера инновационного развития» и бла-бла-бла. Поленов как будто прочитал мои мысли и решил поразить.

«Обычно я говорю про инновации и будущее, про надежды и стремления. И конечно, я буду говорить об этом снова и снова. Но… не сейчас. Сегодня у нас вечеринка, и поэтому я хочу произнести тост. Тост-притчу».

Все удивленно замолкли, кое-кто зааплодировал. Поленов говорил неторопливо, даже вкрадчиво: «Давным-давно, в одной далекой-далекой галактике… – публика изумленно загудела и радостно заулыбалась – впервые босс заговорил с резидентами Технопарка не шершавым языком пропаганды, а на «свойском» языке поп-культа. – На одной древней планете жил юный падаван, в котором было великое средоточие Силы и огромные познания в технологиях. Избранный».

Поленов, окутанный контровым светом, выдержал эффектную паузу и очень медленно и внимательно обвел глазами аудиторию. На какую-то долю секунды наши взгляды встретились, и мне показалось, что сейчас он говорит исключительно обо мне. Хотя, наверное, такое же чувство возникло у каждого слушателя. Все как-то подобрались и вытянулись.

«Джедаи открыли падавану путь овладения Силой, обучили и подарили ему тайные знания, – продолжил Борис Максимович. – Но… он предал своих наставников, поддавшись влиянию зерен тщеславия и сомнения, которые посеяли в его душе сторонники Темной силы. Он предал своих учителей и благодетелей. Нарушил обеты. И тем самым погубил всех, кого любил, и все, чем дорожил. Он вверг вселенную в хаос. Мы все знаем, как звали этого падавана и что за судьбу он себе выбрал».

Еще одна эффектная пауза.