И грянул шторм

Вдруг один из членов экипажа танкера, Джером Хиггинс, который все еще находился на борту «Мерсера», увидел, насколько близко стоит «Якутат», и принял роковое решение. Он перепрыгнул через ограждение, ударился о воду и попытался доплыть до катера. В ревущей темноте волны отнесли его, и он исчез в мгновение ока. Нааб, не желая больше быть свидетелем утоплений, отвел катер в сторону и заглушил мотор, теперь понимая, что попытки спасения в ночное время будут смертоносными для экипажа танкера. Лучшим выбором было ждать рассвета.

Позже Нааб скажет, что наблюдение за тем, как члены экипажа прыгают с корабля и их поглощает море, было «худшим часом в моей жизни».

На оторванном носу «Мерсера» остались всего четыре человека: капитан Патзель, второй помощник капитана Эдвард Тернер, третий помощник Винсент Галдин и старпом Уиллард Фарнер. Прижавшись друг к другу для тепла, они в шоке сидели, не до конца веря в то, что пять товарищей умерли или умирают одни в ледяном океане.

Четверо оставшихся в живых были мокрыми после пробежки по мостику, и гипотермия и обморожение были реальными угрозами. Люди молились и помогали капитану Патзелю растирать его замерзшие ноги. Волны били по металлической громадине, на которую наталкивались, и несколько раз казалось, что нос полностью перевернется. Но люди были в ловушке: они видели, что произошло с их друзьями, попытавшимися покинуть судно. Нааб, будучи на «Якутате», чувствовал себя беспомощным: «Мы больше ничего не могли сделать, от спасательной операции пришлось отказаться до дневного света. Мы просто продолжали молиться о том, чтобы корпус оставался на плаву».

Глава 9 Теряя надежду: на корме «Пендлтона»

Страх. Пока вы не боитесь потерять из поля зрения берег, вы не узнаете, что такое ужас быть навсегда пропавшим в море.

Ларри Керстен

У дрейфующих вот уже почти четырнадцать часов на корме «Пендлтона» людей до сих пор были еда, вода и тепло, но у них почти не осталось надежды. Попытка спасения «Форта Мерсера» шла полным ходом, но экипаж «Пендлтона» так и не услышал по рации ничего о своем собственном бедственном положении. Старший механик Рей Сайберт фактически стал капитаном кормовой части, и он был испуган. Он боялся огромной ответственности, свалившейся на него, и растущего ощущения, что ни он, ни его команда не вернутся назад живыми. Сайберт плавал по всем океанам мира, но сейчас оказался в незнакомых водах у незнакомой земли. Пытаясь сохранить самообладание и скрывая свой страх от команды, Сайберт приказал экипажу повернуть винты назад, чтобы по возможности закрыть слабые переборки на сломанном конце от непогоды и держать искалеченное судно как можно дальше от берега. Экипаж также должен был постоянно гудеть сиреной, которая находилась на корме и пока сохранила мощность. Выжившие гудели этой сиреной двенадцать часов подряд, но ответа не было.

Несомненно, экипаж сильно сблизился во время тяжких испытаний, но ужасное напряжение начало сказываться на всех. Уоллес Куири желал, чтобы его Библия была при нем. Он мог слышать тихий голос своей матери, раздающийся в его уме. «Всегда держи ее при себе, – говорила она ему, – она защитит тебя». Куири был не единственным, кто молился, чтобы Бог как-нибудь спас их из того ада, в котором они находились. Уборщик Фред Браун тоже молился о спасении, но уроженец Портленда, Мэн, был также практичным человеком. Он в сумерках стоял на вахте на беспрестанно раскачивавшейся корме. Небо темнело, и было невозможно разглядеть, где вода встречалась с горизонтом. Сейчас для него все казалось одинаковым. Брызги волн падали вниз, как дробинки, и Браун не мог представить, что кто-то или что-то сможет пробиться через грохочущие и падающие вниз волны, чтобы их спасти. Бывший рыбак испытал на себе жестокие бури в заливе Кескоу, которые могли поднять корабль над водой, и он никогда не мог представить, что снова увидит волны такой высоты. До этого времени. В этот момент Фред Браун в глубине души понял, что все пропало. Вместо того, чтобы встретить смерть на палубе «Пендлтона», он решил отправиться в каюту к своей сравнительно комфортной койке, попрощаться с семьей и ждать наступления конца.