И я открою землю...

Мечты о путешествии в дальние страны давно занимали мысли Глинки. В поездке за границу надеялся он расширить свои музыкальные знания, связи. Надеялся он и на поправку здоровья с помощью европейских врачей. Отец, содержавший Глинку, не сразу дал ему согласие на путешествие. Родительское разрешение было получено в феврале 1830 года. Оформлены необходимые бумаги для выезда в Германию и Италию «сроком на три года для излечения». В товарищи пригласил себе Глинка певца придворной капеллы Н. К- Иванова, собиравшегося поехать учиться пению в Италию.

Осмеливаюсь представить, что известный Вашему превосходительству своим талантом и познаниями любитель музыки г. Глинка отправляется в мае с. г. в Италию и предлагает мне свое товарищество, которое для достижения моей цели будет весьма полезно.

Из заявления Н. К. Иванова, поданного директору придворной капеллы Ф. П. Львову

К выполнению намерения Иванова представляется весьма удобный случай, ибо один смоленский помещик Михайло Глинка, титулярный советник в отставке, страстный охотник до музыки, и часть сию весьма знающий, предлагает ему свое товарищество, едет же он, Глинка, в будущем мае из России в Емс взять курс лечения, а оттуда в Неаполь или Милан, в академии учиться вообще музыке.

Ф. П. Львов — министру двора П. В. Волконскому

«НАЙДУ ЛИ В СЕБЕ СИЛЫ…»

Итак, в пятницу 25 апреля 1830 года я и Иванов выехали из села Новоспасского. Матушка провожала нас до Смоленска. Из Смоленска до Бреста-Литовского сопутствовал нам зять мой… Яков Михайлович Соболевский и человек Алексей (скрипач). Это было в начале мая; было холодно, шел снег, я чувствовал усталость после каждого перегона и в первые дни часто останавливался, чтобы полежать и отдохнуть на станциях. Впоследствии дело обошлось, и в Бресте я уже ходил довольно свободно. Здесь мы простились с братцем и Алексеем и… отправились вдвоем в Варшаву. Оттуда в коляске… в Дрезден.

В Дрездене я советовался с доктором Крейсигом (такая уж тогда была мода); он определил мне употребление эмских и потом ахенских вод. Из Дрездена поехали мы в Лейпциг, из Лейпцига до Франкфурта-на-Майне в коляске на долгих, с нами ехал студент… который пел басом. Всякий раз, когда мы останавливались для обеда или ночлега, если встречали фортепьян, пробовали петь вместе: Иванов 1-го, я 2-го тенора, студент пел басовую партию известных отрывков из опер… и немцы в маленьких городках сходились слушать нас.

Из Франкфурта поехали мы в Майнц, а оттуда на пароходе по Рейну, не доезжая Кобленца, вышли на берег и отправились пешком в Эмс. Тамошние воды в течение трех недель сильно расслабили меня. Мы поехали в Ахен, где в весьма короткое время почувствовал я значительную пользу…

В Ахенском театре была в то время проездом из Парижа группа хороших немецких певцов… Фиделио в первый раз мы с Ивановым не поняли, второе же представление довело нас до слез…

М. И. Глинка

Так день за днем, двадцать с лишним лет спустя, восстанавливает Глинка в «Записках» свои дорожные впечатления, вспоминая города, имена, события, которые ярче других отложились в памяти.

Франкфурт, Лозанна, Женева, Милан…

В Милане путешественники остановились недалеко от знаменитого миланского собора.

Вид этого великолепного из белого мрамора сооруженного храма и самого города, прозрачность неба, черноокие миланки с их вуалями (mantillas, уцелевшими остатками испанского владычества) приводили меня в неописанный восторг…

М. И. Глинка

В Милане путешественники задержались, чтобы послушать в опере знаменитых певцов и взять уроки музыки у местных учителей. Глинка брал уроки компзиции, Иванов — пения. 26 декабря 1830 года открылись оба знаменитых миланских оперных театра: большой La Scala и малый Саrсаnо.

Исполнение мне показалось чем-то волшебным…