И хочется и колется

В этот раз я прочла всё внимательно. Два раза. На третьем разе сломалась. Часть заковыристых слов в мою опухшую от всех изменений голову лезть не хотели категорически. Но в общем целом – всё вроде пристойно, никаких коварных извращений в виде примечаний слишком мелкими буквами.

И я в очередной раз задумалась, зачем всё это Крокодилищу нужно. Неужели и впрямь ради умирающей женщины, которую он, по всей видимости, плохо знал?

– Поедим? – спрашивает Север, как только с бумагами покончено.

– У тебя цель меня откормить? – интересуюсь.

Слишком уж он подозрительный. Что-то в нём не то. Хотя всё в нём неправильно, и мне не хочется в этом разбираться. Легче Крокодила держать на расстоянии, чем попытаться узнать получше. Хватит. Желания во мне – ноль процентов.

– Да, – на его лице ни тени улыбки. – Будешь толстая и красивая.

Сомнительный комплимент.

– Будешь грустным и печальным. А попросту – не дождёшься.

– Хороший спортзал? – окидывает он задумчивым взглядом мою фигуру.

– Замечательные гены гончей, – огрызаюсь я, но мы всё равно идём в ресторанчик.

– Чемоданы упаковала? – интересуется Крокодил нейтральным тоном. Светским. Ему бы ещё чашечку чая в руки и мизинчик отставить. Но у нас опять – первое, второе, салат и компот. Как в детстве.

«Чемоданы» – громко сказано. Лето скоро. Поэтому я упаковала летние вещи. Всё остальное барахло останется в нашей съёмной квартире, Юлька его постережёт, пока мы с Котей домой не вернёмся. Думаю, надолго не хватит либо бабушку, либо Северина.

Я сладко сожмурила глаза. Чёрт! Надо было вписать пункт с «неустойкой», если Крокодил откажется иметь с нами дело. И почему умные мысли приходят после того как?

Север смотрел на меня с подозрением, словно ждал подвоха. Жди, жди, правильно. Я предвкушала тот миг, когда увижу его рожу, когда мы заявимся в его элитное жильё. Я и рыжая парочка.

– Учти: пути назад нет, – на всякий случай предупреждает он.

Не больно-то и хотелось – назад. Мы только вперёд, как и положено.

– Лишь бы тебе не захотелось время повернуть вспять, – ласково потрепала его по запястью, и пока он тормозил, легко поднялась и отправилась отрабатывать хлеб самопровозглашённого фитодизайнера.

– Не забудь! В восемь я жду!

Забудешь тут. Нервы на пределе. А когда я нервная, то начинаю творить безумства. Гепардовна под конец дня смотрела на меня с опаской. Да и вообще… Я видела: из кабинетов, как тараканы, вылезают и поглядывают люди, что я там такое творю. А вот нечего! Я никого не просила меня из уборщиц разжаловать! Теперь всем стоять и бояться!

Юлька провожала нас, как на войну. Не хватало лишь, чтобы она завыла дурным голосом и причитала: «На кого ж вы меня, родимые, покидаете!». Но лицо у неё было соответствующее – говорящее. И слеза блеснула во взгляде настоящая.

– Я пакет с едой забыла! – исказились её черты ужасом. – Я быстро!

– Да ты с ума сошла, – поймала я её за рукав. – Перестань, какая еда?

– Такая! – отрезала, вырываясь, Юлька. – Ребёнку питаться надо, а этот земноводный не в курсе небось. Приедешь, а там пиво-водка-потанцуем и обнажённый до трусов холодильник!

В общем, я её не остановила. Юлька вернулась с двумя пакетами. Кошачий корм мы тоже забыли. Недовольный Рыж сидел в переноске. Переноску прижимал к себе Котя.

– Ну, с богом! – с надрывом сказала Юлька и махнула, как Гагарин, рукой. Поехали, мол.

И мы тронулись. Таксист косился на нас всю дорогу, пытался сдерживать смех от Костиковых перлов, но разговоры разговаривать не стал, за что ему большое человеческое спасибо. Как-то я не готова была к синдрому пассажира – вываливать свою жизнь на чужого дядьку. Мне хватало мыслей и трясучки перед встречей с, блин, всё ещё мужем.

По мере того как мы приближались, я успокаивалась. Котя тёплый под боком – мой золотой ребёнок. К тому же, я представляла выражение лица Крокодила. О, да! Внезапно на голову – ледяной душ. Вырвать из зоны комфорта – это по-нашему!

Ещё больше я злорадствовала, представив, как он будет извиваться ужом на сковородке, объясняя умирающей бабуле, почему за пять лет не удосужился рассказать, что у него растёт сын.

Эти мысли грели меня до самого пункта назначения. Пока мы ехали (а мы, естественно, опаздывали), Крокодил звонил три раза. Звонки я сбрасывала. Пусть терпит.

На четвёртый раз я всё же ему ответила.

– Мы подъезжаем! – ляпнула, не подумав. Вот болтунья! Сама на себя разозлилась.

– Мы? – среагировал мистер Кроко, но отвечать я ему не стала. Пусть помучается несколько минут, ему полезно. Но я досадовала, что невольно выдала секрет. Однако, зря я беспокоилась.

Когда мы выплыли из машины – я, кактус, Котя и кот в переноске, что шипел и показывал клыки, Крокодил превратился в статую. Онемел. Нет, офанарел. Его реакция превзошла все мои ожидания.

– Что стоим? – спросила я невозмутимо. – Кого ждём? Бери чемодан, пакеты – и вперёд, веди нас к светлому будущему. Костик, познакомься. Это дядя Гена.

– Гена? – спросил мой замечательный малыш, протягивая большому Крокодилу руку. – Как кактус?

О, нет!