И на дерзкий побег

Весна между тем все больше вступала в свои права. Температура воздуха повышалась, снег стал ноздреватым и проседал. На реках и озёрах голубел лёд, сопки укутались туманом. В первых числах мая по небу к северу потянулись птичьи стаи, зазеленела молодой хвоей тайга, солнечных дней стало больше.

Спустя неделю (было воскресенье) в барак, где жила бригада Лосева, утром, после завтрака зашел дневальный из штаба.

— Кто тут у вас Узала?!

— Я! — обернулся от печки Василий, смазывавший солидолом кирзовые ботинки. На них недавно сменили начавшие промокать валенки.

— Быстро дуй на вахту, к тебе отец приехал.

— Вот так раз, — переглянулись Шаман с Трибоем, сидевшие рядом на корточках и дымившие цигарками.

Удэге быстро сунул квач[94] в банку, вытер руки тряпкой и поспешил за дневальным. Вернулся счастливчик вечером, незадолго до отбоя. С собой принес небольшой мешок из сыромятной кожи.

— Вот, гостинец от отца. Угощайтесь, — протянул на шконку приятелям.

Лосев взял, раздёрнул завязки. Внутри был изрядный кусок копченого мяса и пяток вяленых рыбин.

— Выходить на вечернюю поверку! — истошно заорал от двери дневальный. Спрыгивая с секций, заключенные повалили толпой к выходу. После неё поверки приятели вновь забрались на шконку — отведать доставленных гостинцев. Мясо оказалось сохатиной, рыба — кетой.

— Интересно, как это твоему батьке разрешили свидание? — утёр сальные губы Трибой.

— Подарил начальнику шкурку соболя и тот разрешил, — хитро прищурился удэге.

— Ну, что рассказывает? Как дела на воле? — сжевал свой кусок Громов.

— На воле хорошо, — заблестел глазами Василий. — Промышляет зверя, ходит по тайге, — потом огляделся, не слушают ли другие, и, наклонившись к друзьям, прошептал: — Теперь точно убегу.

— Ладно, — сказал всё это время молчавший Лосев. — Спасибо тебе за гостинец. Давайте спать.

Вскоре разговоры в бараке стали стихать, в разных концах раздался храп. Бодрствовали лишь дневальные у печек, изредка по стропилам пробегала крыса. Никому из участников разговора, кроме Василия, не спалось, слова удэге запали в души. Обстановка в лагере ухудшалась. Режим становился жёстче, беззаконий больше. Иллюзий на этот счет никто не питал.

Утром, как обычно, бригады отправились на делянки, снова скрипели пилы и стучали топоры. Хрипя, таскали волоком и на плечах брёвна, складывали в штабеля. А после скудного обеда, во время короткого перекура друзья отошли в сторону.

— Как думаешь бежать? — пустил Лосев по кругу самокрутку.

— С помощью отца, — тихо ответил удэге. — Он не уйдет домой. Я рассказал, где наша делянка, будет жить в тайге. Дорогу на Амур знает, бывал здесь раньше. А там меня искать, что иголку в стогу сена. Для русских нанайцы с удэге на одно лицо, паспорта мало у кого есть. Поменяю имя и буду жить дальше. Так может вы всё-таки со мной? А, ребята?

Все взглянули на Лосева.

— Я с тобой, — чуть помолчав, ответил Николай. — Остальные как? Не против?

— Не. Здесь только подыхать, — швырнул окурок в талый снег Шаман.

Громов с Трибоем молча кивнули.

— Кончай перекур! — заорал от костра начальник конвоя. — За работу!

Бригада, чавкая ботинками, разбрелась по делянке.

В остальные несколько дней оговорили ряд вопросов.

Поначалу хотели взять в побег ещё несколько человек, но после отказались. В бараке завёлся стукач. Месяц назад, ночью в бараке провели шмон, и у двоих ребят нашли самодельные ножи, за что их после посадили в карцер. Дальше — больше. Один заключенный рассказал перед отбоем анекдот про Сталина. Черед сутки его вызвал Айдашев и стал «плести лапти»[95], возбудив дело по антисоветской агитации.

Вопрос с продуктами тоже отпал.

— Тайга прокормит, — заверил удэге. — У отца с собой карабин, собачка и рыболовные снасти.

Когда же стали думать, как держать с ним связь, оказалось, что удэгейцы предусмотрели и это. О готовности к побегу Василий должен был оставить родителю записку в обусловленном на делянке месте, а тот после прочтения — свою.

— Так он у тебя что, знает грамоту? — удивились друзья.

— Ну да, — сказал Василий. — Ещё при царе научил русский поп.

Уйти решили с делянки во время работы, как только полностью сойдет снег.

Глава 8 Побег. Зеленое море