И налегке умчаться в вечность

Однако та не отвечает, глядит брезгливо и собирается войти в квартиру.

Роман Иванович, предупредительно: — Вы обождите здесь. Не стоит вам туда ходить. Там видимо конфликт. Я через двери слышал. Очень шумный. Огнестрельный.

Зинаида Шендарёва, удивлённо: — В моей квартире?! Но она пуста. А ты, касатик, услышал телевизор. Я никогда не выключаю. Пусть воры думают, что в доме кто есть.

Окидывает Кошкина пытливым взглядом: — А ты, касатик, кто же будешь?.. Вор?

Входит внутрь. И запирает дверь.

Роман Иванович, смущённо: — Нет, что вы? Я по делу. С порученьем от Елены Станиславовны. Задолженность у вас образовалась. По кредиту. Платёж просрочен.

Должница из-за двери: — От Равикович, что ли? Так она воровка. А ты у неё коллектор? Ну, стало быть, и сам бандит.

Роман Иванович: — Как можно, что вы? Именно коллектор, не бандит. Я из агентства с порученьем. Так и какой же я бандит?

Заёмщица, в ответ со скукой в голос: — Ты вот что… Убирайся прочь, сквалыга. Плевать мне на тебя.

Роман Иванович опешил, но собрался, достал из своего портфеля мятую инструкцию, встрянул и бегло пробежав глазами по станицам, предложил:

– Вот тут уведомленье, прошу вас ознакомиться. И более мне ничего не надо бы от вас.

Заёмщица: — Плевала я на то уведомленье. И на твою задолженность. Катись отсюда, говорю. Не-то спущу собаку.

Роман Иванович, пожав плечами: — Собаку?.. – рассуждает: — Что собаку? Собака — человеку друг. Мы с мамой завсегда собак любили и многое про них читали. Вот знаете ли; «Белый Клык», «Каштанка». Или вот «Муму». Ведь как Герасим?.. Как же сильно он любил свою собаку. Но барыня заерепенилась и утопил, – вновь робко тронул дверь. — И не мою задолженность, а вашу. Да и собаки у вас нет. Вы их терпеть не можете. У вас на шерсть собачью аллергия. Мне же в агентстве всё о вас подробно изложили.

Заёмщица: — На Равикович… На Равикович у меня зудит во всех местах и даже аллергия. И на таких вот прихвостней её, как ты. Катись отсюда. Мои проблемы с «Пром Альянсом». Тебе до них какое дело? Я вашего агентства знать не знаю. Особенно вот эту вашу Равикович. Ух и противная мерзавка. Такая прямо фифа из себя. А ведь сама — сквалыга. Как где-нибудь копейка прозвенит — везде она. Вот так бы взять её за шиворот и в пруд.

Роман Иванович, отчаянно: — Нет, не могу я так уйти. Мне надобно отметку сделать, что опросил вас, договорился и назначил срок. Ведь я бы мог по телефону. Но вы же сами отключились. Я и пришёл на адрес. Как же мне иначе?

Заёмщица: — А и ни как. Вот как пришёл, так и отваливай. Ты тут своим ничтожеством меня нервируешь. Тревожишь, беспокоишь и мешаешь жить. И оскорбляешь личное моё достоинство. Законы почитай, лопух.