И не оглядываться (СИ)

— Он меня отпустил, и я думал, что никогда больше я не приду к нему. Но он позвал… и я пришёл. Я никогда ничего не говорил, но ему это было и не надо — он читал меня, как жёлтый листок бульварной прессы… немного брезгливо, но всегда очень внимательно, и когда узнал о Фиделиусе… ему было мало того, что я добровольно выдал ему тайну Хранителя… он потребовал, чтобы я отвёл его туда сам… и я… я стоял под дверью и всё слышал… я просто не мог уйти… я знал, что там он убивает тебя… и я ничего не делал… просто стоял…

Джеймсу было противно даже слушать о таком, и в то же время он прекрасно понимал, что и сам недалеко ушёл от Хвоста в своей шпионской деятельности… вот только по его вине никто не погиб! Джеймс цеплялся за эту мысль, находя в ней спасение, а Хвост продолжал и продолжал:

— Потом там появился Снейп, и по его вою я понял, что всё кончено… а потом заплакал ребёнок, и я… я в самом деле хотел забрать его себе, чтобы спасти… я думал, Снейп хочет добить… а он… а потом он аппарировал и почти сразу же появились авроры… и я сбежал… я думал, что всё кончено, но ничего на самом деле не кончалось! Я жил с этим! Жил, зная, какой ценой… жил просто потому, что хотел выжить… но это — не жизнь! Я постоянно помнил о том, что сделал… и я жалел! Сколько раз я думал о том, как можно было всё исправить… но увы… всё было кончено…

Он замолчал, и Джеймсу показалось, что тишина неодобрительно зашипела, поднимаясь какой-то удушливой волной. И вдруг стало совершенно очевидно, что это только предыстория, и сейчас Хвост скажет то, ради чего и начал выворачивать душу наизнанку. И за несколько мгновений до того, как тот открыл рот, Джеймс уже понял, что сейчас услышит. Его ничуть не удивило, когда Хвост признался, что стал фамильяром ребёнка и поехал в этом качестве в Хогвартс. Круг замкнулся…

— Три дня назад я увидел, что… — Хвост запнулся, но тяжело сглотнув, продолжил: — Джеймс пришёл в Хогвартс. Я не собирался за ним следить, и совершенно случайно оказался под окном кабинета директора. Не знаю, что я хотел услышать, но точно не это… я никогда не думал о Дамблдоре плохо… но он тоже использовал легиллименцию… как Тёмный Лорд… и он тоже взял клятву с Джеймса… а ещё…

Джеймс почувствовал, как его замутило. Мало того, что Хвост разоблачил его как шпиона, так он ещё и был свидетелем того разговора, который хотелось забыть, потому что никогда прежде Джеймс не вёл себя столь омерзительно. Но остановить Хвоста он уже не смог.

— Он признался, что использует хорошее отношение Снейпа, чтобы получать информацию.

Джеймс не видел ничего, кроме боли во взгляде Северуса. Казалось, что время остановилось, замерло, сколлапсировало, и ничего больше не осталось, кроме этой боли. Сердце сжалось, и Джеймс почувствовал, что ему не хватает воздуха. Хотелось соврать. Закричать: «Кому вы поверили?!» Отрицать всё — но чем он тогда будет отличаться от струсившего Хвоста?! Если уж тот нашёл в себе силы… и если даже его выслушали… Северус должен понять! И знать он тоже должен, потому что это правда, как и то, что своим дурацким враньём Джеймс хотел оградить его от этой грязи. Он не сразу услышал Сириуса, который настойчиво что-то спрашивал.

— Что?

— Сохатый, это правда?

Джеймс снова поймал взгляд Северуса и кивнул одному ему:

— Правда, но… немного не так…

Джеймсу показалось, что он его убил, потому что так застывал взгляд только у покойников…

— Что именно не так? — продолжал допытываться Сириус.

— Про Северуса всё не так… — голос звучал глухо, и Джеймс сам не узнавал его. — Я не хотел, чтобы Дамблдор им заинтересовался…

— И поэтому говорил, что просто используешь его? — Хвост почти кричал. — Снейп не заслужил такого! Никто не заслужил, а он особенно! Он очень хороший человек… очень!

Вот же выискался защитничек!

— Это я сам знаю!

— Ничего ты не знаешь! Ничего! Он помог мне понять главное: нужно оставаться человеком всегда… только это имеет значение! И предательство… я просто хочу тебя остановить, пока не стало слишком поздно, потому что ты просто не знаешь, как это… знать, что только ты виноват, и ничего уже нельзя поправить…

— Спасибо, ты очень помог! — рявкнул Джеймс, пытаясь поймать взгляд Северуса.

— Мы не зря пришли сюда все вместе, Джей. Если ты заслуживаешь суда, то мы будем тебя судить, — начал Сириус, но Джеймс его перебил:

— Судить? Что ж… я всего-навсего сдуру поклялся Дамблдору сообщать о том, как вы собираетесь возрождать Волдеморта… и сначала был убеждён, что всё к тому и идёт, но потом понял, что Гамп — не безвольная овца и не позволит просто так распорядиться своим телом!

— Как возрождать Неназываемого? — Ремус впервые подал голос и казался потрясённым до глубины души. — Джей, ты что-то путаешь…

— Я ничего не путаю!

— Ну, тогда Дамблдор путает… ты же сам видел — они приличные люди.

— Вот именно, — горячо поддержал Сириус. — А ты предавал!

— Подожди, Бродяга, давай разберёмся, — перебил его Ремус. — Дело-то непростое…

— Конечно, непростое, поэтому я и предлагаю всё выяснить в узком мародёрском кругу…

Северус вдруг встрепенулся и, не дослушав Сириуса, направился к выходу.