И нет счастливее судьбы: Повесть о Я. М. Свердлове

Нет, борьба ещё не закончилась, она ещё будет продолжаться на седьмом съезде партии, явно и скрытно, но в эту ночь Ленин получил право подписать постановление Совета Народных Комиссаров о принятии германских условий мира.

«Согласно решению, принятому Центральным Исполнительным Комитетом Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов 24 февраля в 4½ часа ночи, Совет Народных Комиссаров постановил условия мира, предложенные германским правительством, принять и выслать делегацию в Брест-Литовск.

Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов (Ленин)»

Глава тридцать третья. Москва, 1918-й

«Вчера со специальным поездом прибыли из Петрограда в Москву члены Совета Народных Комиссаров, в том числе Вл. Ульянов (Ленин)...»

Яков Михайлович приехал в Москву днём раньше и обосновался в гостинице «Националь». В ожидании Владимира Ильича распорядился приготовить для него помер с табличкой 107 — рядом со своим...

Несколько раз бывал Яков Михайлович в Москве. В 1905 году на митинге в саду «Аквариум» товарищ Андрей произнёс речь и передал привет москвичам от рабочих Екатеринбурга. Помнит он и другую Москву, тихую, словно втянувшую в плечи голову, — Москву 1909 года. Жандармские ищейки рыскали по городу в поисках большевистских лидеров — и как же был счастлив офицер отдельного корпуса жандармов доложить начальству, что под именем И. И. Смирнова на заседании Московского комитета партии большевиков арестован Яков Свердлов и заключён под стражу в Арбатском полицейском доме...

Яков Михайлович помнил Москву 1910 года — после побега из Нарыма. Приехал он сюда вместе с Клавдией. Не так уж часто им доводилось быть вместе, чтобы забыть эти счастливые дни. Да и не умел Яков забывать. И хотя царская охранка тогда в поисках Свердлова сбилась с ног, хотя Клавдия в течение дня ходила по всем известным ей адресам, но связи найти не могла, они были счастливы: вместе ходили по Москве, побывали в Третьяковке, в театрах, смотрели в Художественном «На дне» Горького...

Вопрос о переводе столицы в Москву был решён сравнительно недавно. Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, генерал, брат управляющего делами Совнаркома Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича, представил Ленину рапорт с обоснованием необходимости перенести столицу к центру России, подальше от фронтовых линий, от моря. На этом рапорте Владимир Ильич и написал о своём согласии, а на закрытом заседании Совета Народных Комиссаров изложил свою точку зрения по этому поводу, и члены правительства единодушно согласились с ним. Там же, в Питере, предварительно договорились, что Совнарком и ВЦИК разместятся в Кремле.

И полетела по стране телеграмма: «...Всем Советам, городским, уездным и губернским, и всем, всем, всем...» Она предписывала: «...всю почту, телеграммы и прочее присылать в Москву Совету Народных Комиссаров». Эту телеграмму подписали Ленин и Бонч-Бруевич. Извещение о переезде в Москву правительства и ВЦИК было послано также во все крупнейшие столицы мира. В Париже и Лондоне, Вашингтоне и Берлине, Риме и Мадриде, Белграде и Токио рядом со словом «Россия» появился новый адрес: «Москва, Кремль».

Секретарь ВЦИК Аванесов внешне был даже похож на Свердлова — тоже небольшого роста, тоже в пенсне. И вместе с тем — полная противоположность. Они словно дополняли, уравновешивали друг друга. Яков Михайлович — шумный, бурнопламенный, в каждом движении — энергия, темперамент. Аванесов, напротив, разговаривает тихо, будто стесняется.

Живёт Варлам Александрович нелегко — семья его до сих пор вне России. Клавдия Тимофеевна не раз видела, как он брал на руки Веруньку и молча гладил по головке. В такие минуты, казалось, что его мысли далеко, очень далеко... Словно видит он перед собой свою маленькую дочурку.

Она рассказала об этом Якову, и он задумчиво сказал:

— Да, Варлам, несомненно, тонкой организации человек. Но ты, Кадя, помнишь, как он вёл себя на Втором съезде Советов? Только избрали большевистский президиум, Варлам с такой решительностью отобрал председательский колокольчик у Дана, что я даже расхохотался. Вот так. Скромен в быту. А в работе — ему любое дело можно доверить. Тут он и огненный, и неутомимый.

Вот и сейчас, когда необходимо было быстро подобрать рабочие помещения для Совета Народных Комиссаров и ВЦИК, Свердлов отправился в Кремль вместе с Варламом Александровичем. Пошла с ними и Клавдия Тимофеевна.

Вошли через Троицкие ворота. Клавдия видела, с каким вниманием Свердлов осматривал Кремль. Улицы аккуратно вымощены булыжником. Только у Большого Кремлёвского дворца площадь уложена деревянным торцом.

Кто-то из московских товарищей сказал:

— В этом здании и разместитесь.

Свердлов посмотрел на щедрую роскошь Большого Кремлёвского дворца, на золотую роспись стен, на огромные хрустальные люстры, похожие на застывшие солнечные блики.

— Здесь, учреждение? Нет! Великолепный тут музей будет для народа. Может, не сейчас, но со временем будет обязательно!

Они продолжали осмотр Кремля.

— А это что такое?

— Здание Судебных установлений.

— Пойдём сюда.